Хроники Брэдбери

В 1968 году, выступая с лекциями в Калифорнии, Рэй познакомился с привлекательной женщиной на двадцать лет его моложе. «Я сразу понял, что она хочет завести со мной роман», – признавался он. Женщина была замужем, поэтому поначалу делала довольно тонкие намеки. Когда Рэй читал лекции в Лос-Анджелесе, она часто приходила послушать вместе с мужем; иногда Рэй обедал с обоими, и даже во время этих обедов между ним и женщиной бурлила невысказанная страсть. По иронии судьбы, муж Рэю очень нравился: «Я чрезвычайно им восхищался. Надо же: влип в такую ситуацию – и полюбил мужа! Он был очень приятным человеком». Годы шли, а Рэй не давал воли своим чувствам и даже писал поклоннице: «Мое тело говорит «да», а разум твердит «нет». Как-то раз она пришла в офис Брэдбери на бульваре Уилшир одна. Обоих переполняли чувства, оба испытывали друг к другу сильное влечение, но, даже несмотря на это, Рэй попросил ее уйти.

На следующий год она опять пришла к нему в офис, уже на Беверли-Хиллз. Соблазн был слишком велик; Рэй сходил за вином и разрешил ей остаться. Однако через два года любовница (как Рэй сам ее называл) стала раскаиваться: муж засыпа`л ее романтическими подарками, и эта доброта будила в ней чувство вины, так что в 1974 году роман завершился.

На протяжении президентства Линдона Джонсона Рэй с возмущением наблюдал за войной во Вьетнаме и печалился при мысли о том, сколько американских солдат напрасно гибнет на чужой земле. Чем глубже администрация Джонсона увязала в войне, тем больше Рэй разочаровывался в Демократической партии, а его дочери Сьюзан и Рамона даже ходили на акцию протеста, когда президент выступал в Лос-Анджелесе с речью. Хотя в 1968 году Джонсон не стал переизбираться, Рэй решил больше не голосовать за демократов – и это притом, что во времена слушаний Маккарти даже опубликовал открытое письмо в защиту Демократической партии! Впервые в жизни Рэй проголосовал за республиканцев и сохранял им верность впредь, за исключением выборов 1976 года, когда вновь выбрал демократов и вновь разочаровался в них, на этот раз окончательно, после неудачных экономических решений Джимми Картера.

В разгар вьетнамского конфликта, в январе 1970 года, Рэй познакомился, а потом и подружился с итальянским кинорежиссером Федерико Феллини. Тот приехал в Лос-Анджелес продвигать свою новую картину «Сатирикон». Рэй очень любил работы Феллини, а потому пришел на голливудский показ фильма и после представился режиссеру. Увы, имя Брэдбери тому ни о чем не говорило. «Я был раздавлен, – вспоминал Рэй. – Мне так хотелось, чтобы Феллини меня узнал и понял, как я его люблю!»

Следующим вечером режиссер участвовал в семинаре, организованном Американским институтом киноискусства на Беверли-Хиллз. Зал был полон студентов и голливудских знаменитостей, включая актера Джека Леммона и кинорежиссера Билли Уайлдера. Естественно, присутствовал и Рэй. В своем выступлении Феллини упомянул, что никогда не отсматривает снятое за день. Рэй удивился и, когда пришла пора задавать вопросы, поинтересовался: «Как у вас получается снимать фильм, не просматривая то, что получается по ходу съемок?» Феллини ответил: «Я не хочу знать, что делаю», – и Рэй поразился тому, насколько это напоминает его собственный подход к писательству. Он тоже всегда полагался на подсознание и считал, что сознательный анализ и обдумывание все портят. «Художнику нельзя этого допускать», – предупреждал он.

После завершения семинара Рэй вновь подошел к Феллини, на этот раз вооруженный итальянским изданием «Марсианских хроник». Увидев книгу, Феллини оживился и воскликнул с сильным итальянским акцентом: «О! Рэй Брэдбери!» Тем вечером Рэй вернулся домой в куда лучшем настроении.

За годы работы Брэдбери освоил множество направлений современной массовой культуры, питавшей его воображение, и познакомился со множеством кумиров своего детства, однако многое еще лишь предстояло попробовать. У Рэя имелся бесконечный мысленный список задач, и, среди прочего, он мечтал снять короткометражный фильм. Когда Рэй упомянул об этом в разговоре с известным кинорежиссером Кингом Видором, тот ответил: «Сообщите, как соберетесь, и я принесу камеру». Впрочем, это был всего лишь комплимент, и мечта так и осталась мечтой.

Еще Рэй мечтал разработать проект библиотеки. По его задумке, детское отделение следовало расположить в подвале, куда можно было бы скатиться с горки (или спуститься в лифте для тех, кто не хочет или не может кататься). На торцах книжных стеллажей висели бы маски, к которым можно было бы прикоснуться, чтобы услышать информацию о том, какие книги стоят на полках, например: «Стеллаж семь: динозавры и Египет». Рэй считал, что современные библиотеки слишком обыденны, неизобретательны и безличны, в них чересчур светло и холодно. Он считал, что в библиотеке должен царить полумрак для свободного полета фантазии, и только зоны для чтения могут быть хорошо освещены.