Хроники Брэдбери

Думаю, справедливо будет сказать, что человеку столь яркой индивидуальности, как Рэй Брэдбери, просто не могла улыбнуться удача в Голливуде, ориентированном на массы. Голливуд живет за счет людей, придерживающихся нормы в том или ином отношении – нормы массового вкуса, нормы текущих тенденций, нормы формул и кассовых сборов, пожеланий режиссера или продюсера. Нельзя сказать того же о Рэе. В определенном смысле логично, что на его счету не так много фильмов.

Леонард Малтин[46]

В 1974 году, вскоре после завершения первого внебрачного романа Рэя, в его офисе раздался звонок. Женский голос спросил: «Мистер Брэдбери?» – «Я слушаю», – ответил Рэй. «Сегодня ваш день рождения, а ваша жена про это забыла. Ваши дети забыли, ваши друзья, но только не я. С днем рождения!» – сказала женщина.

Трудно поверить, что жена и любящие дети не вспомнили о пятьдесят четвертом дне рождения Рэя, однако, по его словам, все так и было. Наверное, он чувствовал себя одиноко и, когда незнакомая женщина поздравила его с днем рождения, потянулся к ней сердцем, тем более что сталкерство тогда еще не вошло в моду, а он всегда дружелюбно относился к поклонникам. Женщина звонила из соседнего телефона-автомата, и Рэй пригласил ее зайти. Она оказалась начинающей писательницей тридцати с небольшим лет, и чем больше они разговаривали, тем больше новая знакомая привлекала Рэя. Неделю спустя она пригласила его к себе домой на Голливуд-Хиллз, и так начался второй роман Брэдбери. Страстные, будоражащие отношения продолжались четыре года. Рэй был уверен, что Мэгги не подозревала о его изменах, хотя Рамона однажды увидела отца с его первой пассией в гастрономе на Беверли-Хиллз и сделала вид, что не узнала. Если Мэгги и догадывалась, то не подавала виду.

Однажды вечером, когда солнце только зашло и в домах на склонах Силвер-Лейк начали загораться огни, Рэй с новой возлюбленной пришли на знаменитую лестницу, где в 1932 году снималась короткометражка «Музыкальная шкатулка». Сцена, в которой Стэн Лорел и Оливер Харди пытаются втащить пианино по лестнице из ста тридцати трех ступеней, считается классикой кинематографа. Тем вечером Брэдбери и его любовница (как он сам ее называл) фотографировали друг друга. На этих кадрах он теребит галстук, а она ерошит волосы – совсем как Лорел и Харди. Простой и милый вечер Рэй позже опишет в рассказе «Лорел и Харди: роман» из сборника 1988 года «Конвектор Тойнби».

Чем дальше развивались отношения, тем менее осторожным становился Рэй. Однажды Мэгги нашла забытый им чек на цветы и с подозрением спросила, кому он купил букет. Не желая лгать, Рэй признался в измене, и Мэгги, вне себя от ярости, выгнала мужа из дома. Он снял номер в отеле на Беверли-Хиллз и провел бессонную ночь, горестно размышляя о том, не настал ли конец его семье. Через несколько дней Мэгги позвонила и заявила: «Хоть ты сукин сын, я тебя люблю!»

Рэй вернулся домой – но взял ли он себя в руки? Ему не хотелось причинять Мэгги боль, однако с тех пор, как она попросила развода, Рэй не чувствовал уверенности в браке. По его мнению, то, что Мэгги вообще помыслила о разводе, значило, что она больше не считает их отношения обязательными для себя. Рэй боялся, что она может в любой момент уйти, и оттого стал смотреть на других женщин. Открытое обсуждение проблемы с Мэгги вряд ли придало бы ему уверенности, поэтому он продолжал встречаться с любовницей.

В 1970-е годы репутация Рэя как повелителя фантазии достигла небывалых высот. К 1974 году его тексты входили более чем в две тысячи сборников, от «Лучших американских рассказов года» до многочисленных антологий научной фантастики и фэнтези, не говоря уже об учебниках литературы в разных странах мира. Как отмечал в книге 1975 года «Спутник Рэя Брэдбери» известный писатель Уильям Ф. Нолан (William F. Nolan, The Ray Bradbury Companion), «вряд ли хоть один американский писатель представлен в сборниках хотя бы в отдаленной степени так же широко, как Брэдбери».