Хроники Брэдбери

В конце 1947 года калифорнийская Венеция была почти такой, как описывал Рэй в своем детективе «Смерть – дело одинокое». Туман, наползавший ночью с океана, порой целый день держал прибрежный городок в плену. Иногда Рэй ездил на трамвае в Калвер-Сити, подальше от океана, только чтобы посидеть на солнышке и насладиться теплом. Трамвайные пути проходили недалеко от новой квартиры Брэдбери. Как и писал Рэй в своем романе, «большой красный трамвай каждые полчаса лавиной проносился к океану в снопах искр, оглашая полуночную тишину визгом колес, и укатывался прочь со звуком, напоминавшим стон ворочающегося в гробу мертвеца».

К 1942 году, когда Рэй с родителями и Скипом переехали в Венецию, это был бедный городок, чьи дни курортной славы давно миновали. На закрытом полуразрушенном пирсе стоял старый кинотеатр, куда Рэй водил Мэгги в пору ухаживаний. Сидя перед экраном, они слышали, как приливные волны бьются в деревянные опоры под полом. В 1950-е годы калифорнийская Венеция обретет вторую жизнь как рай для студентов и богемы – не зря Рэй всегда причислял себя и Мэгги к «ранним битникам» за литературные увлечения и бедность.

Вскоре после свадьбы Мэгги устроилась секретаршей в лос-анджелесское рекламное агентство Elwood J. Robinson, а затем нашла более высокооплачиваемую работу в отделе рекламы Abbey Rents – компании по прокату медицинского оборудования с розничными магазинами по всей Калифорнии. Мэгги стала секретаршей и редактором ежемесячника Abbey Rants and Raves.

Тем временем Рэй продолжал придерживаться своего писательского режима. Постановив в начале 1940-х писать по рассказу в неделю, он никогда не отступал от этого правила. После работы Мэгги готовила простой ужин, или они с Рэем шли в Modesti’s, семейный ресторан, где ужинали за восемьдесят девять центов с человека. Однажды Рэй попытался приготовить пирог с безе и потерпел сокрушительное поражение: выпечка сгорела; больше он готовить не пытался. «Иногда мы шли вечером в Ocean Park, покупали хот-доги и играли на дешевых автоматах по пенни за партию», – вспоминал Рэй. Частенько они с Мэгги забирались в фотоавтомат и позировали перед камерой. На постаревших черно-белых снимках лица молодоженов и сегодня светятся счастьем.

Мэгги Брэдбери не была классической женой образца 1940-х годов. Несомненно, именно благодаря ее поддержке Рэй расцвел как писатель: она стала кормилицей семьи в те времена, когда жены были домохозяйками. Мэгги безоговорочно верила в способности мужа, поэтому работала, чтобы Рэй мог писать. Без ее самоотверженной поддержки тому пришлось бы устраиваться на полноценную работу, и будущее человека, прославившегося своими историями о будущем, могло бы оказаться совсем иным.

Каждое утро Мэгги и Рэй вставали в семь часов, а в семь тридцать она уже садилась на трамвай. Рэй обычно сразу принимался писать, хотя порой хитрил: «Я не говорил Мэгги, но иногда снова ложился спать сразу после ее ухода».

Однажды вечером Мэгги, вернувшись, окликнула Рэя из прихожей, а он не ответил. Поставив сумку на пол, она прошла через маленькую гостиную в крошечную спальню. Рэя не было. Тогда Мэгги заглянула в кладовку. Там, с упаковкой мороженого в одной руке и большой ложкой в другой, сидел ее муж. Сладкоежка попался на месте преступления.

Единственное, что сдерживало неодолимую любовь Рэя к сладкому, – скромный семейный бюджет: денег на сладости просто не хватало. Чета Брэдбери была так бедна, что Рэю приходилось покупать марки для еженедельной отправки своих рукописей по штуке зараз. К чести Мэгги, девушка, имевшая в детстве все, чего только душа пожелает, ни разу не упрекнула мужа в бедности. И вот теперь он прятался в кладовке с контрабандным мороженым. «Что ты делаешь?» – строго спросила Мэгги. «Ем мороженое…» – смущенно ответил Рэй. Впрочем, Мэгги понимала, что вышла замуж за большого ребенка, и любила его за это.

Нехватка денег мешала Рэю не только объедаться сладостями, но и свободно строить карьеру. Ему было двадцать семь лет, он боролся за место в литературе и на радио, поэтому должен был держаться профессионально, а между тем не мог даже обзавестись домашним телефоном. К этой проблеме, как и ко многим другим, Рэй подошел творчески. «Через дорогу от нашей квартиры находилась маленькая автозаправка, а на ней – телефонная будка, – рассказывал он. – Я всегда держал окно в комнате открытым и, когда звонил телефон, выскакивал из квартиры и несся через весь бульвар Венеция, чтобы взять трубку, а люди думали, что звонят мне домой. Вот насколько мы были бедны».

И все же, несмотря на тесноту и несовершенство, маленькая квартирка на побережье грохочущего Тихого океана была идеальна. Настали чудесные времена; новые сюрпризы и достижения поджидали Рэя на каждом шагу.