Хроники Брэдбери

«…Могу ли я теперь робко попросить убрать ее и с титульной страницы? Думаю, мы получили бы больше отзывов на «Хроники» от серьезных критиков, если бы не пометка «научная фантастика». Можем ли мы что-то с этим сделать? Пожалуйста, Брэд! Правильно ли ставить свечу под сосудом?[31] Я понимаю, что у вас есть финансовые планы по сборникам рассказов, но почему нельзя дать две рекламы – одну для руководителей книжных магазинов, а другую, без ярлыка научной фантастики, для критиков и массовой аудитории? Мое имя уже достаточно известно среди читателей научной фантастики, так что они ознакомятся с книгой и без специальной пометки, вы так не считаете? Вы шли мне навстречу в столь многом, что очень неловко снова донимать вас этой просьбой, однако обзор Ишервуда вновь подчеркивает ее важность. Если книга понравилась ему, почему не критикам Atlantic, Harper’s, SRL и других крупных изданий? Разве мы не упустили по меньшей мере тысячу продаж из-за того, что не смогли предложить «Хроники» некоторым критикам без пометки «научная фантастика»? Я много лет восхищаюсь [Олдосом] Хаксли и ни разу не слышал, чтобы его называли автором научной фантастики, как и Джорджа Оруэлла. Говоря это, я не хочу выглядеть самонадеянным – мне всего лишь хочется признания людей, которыми я восхищаюсь и на которых равняюсь».

Рэй всегда до мелочей вникал в судьбу своих книг, поэтому не только боролся с пометкой «научная фантастика», но и предложил собственную концепцию обложки нового сборника. Он хотел, чтобы на ней было схематичное изображение человека в оранжево-красных тонах с телом, испещренным примитивными символами в духе наскальных рисунков: луна, солнце, змеи и человеческие фигурки. К счастью, Уолтеру Брэдбери понравилась идея, он передал ее в художественный отдел Doubleday, и там тоже все согласились. «Из художественного отдела просили передать вам, что вы замечательный дизайнер обложек», – писал Уолтер Брэдбери 10 октября 1950 года.

Пока издательство готовило «Человека в картинках» к выпуску, Рэй и Мэгги обживались в новом доме на Кларксон-роуд. После тесной двухкомнатной квартирки в Венеции они наконец смогли вздохнуть свободно – и очень кстати, потому что Мэгги вновь ждала ребенка.

Как-то раз Кристофер Ишервуд позвонил Рэю и спросил, можно ли зайти в гости. Он хотел познакомить Брэдбери со своим другом, известным автором и философом Джеральдом Хердом. Шестидесятилетний Херд был уважаемым интеллектуалом, в прошлом лектором Оксфорда, комментатором научных передач на BBC и автором десятков книг, главным образом об эволюции сознания человека. Он сам попросил Ишервуда познакомить его с молодым писателем. Рэй не поверил своим ушам: человек с такой репутацией, столь уважаемый интеллектуал, хочет с ним познакомиться!

«Мы всего несколько недель как переехали, и у нас не было мебели, – вспоминал он. – В гостиной стоял только диван и никаких стульев. Я сказал Кристоферу: «Не приводите его, у нас не на чем сидеть». А Кристофер ответил: «Посидит на полу». Я воскликнул: «Нет уж, это я посижу на полу!»