Хроники далекой Галактики

Десятилетний Кандерос из клана Ордо не обижается. Он и есть ребенок – до верд’готен, обряда посвящения во взрослые воины, остается еще три года. А Джерс при всей своей суровости умеет учить – и мгновенно встанет на защиту детей, если понадобится.

Все это видели, когда из песков как-то раз наведалась стая ночных волков. Звери погибли все, Джерс встал на ноги через полторы недели. Из детей не пострадал никто; четыре волчьих клыка Кандерос сохранил у себя дома.

Со стороны пустыни веет сухой ветер, но ни старший воин, ни десяток учеников не обращают внимания. Это Ордо, пустынная планета; хочешь зелени – перебирайся на экватор.

Но мандо’аде поступают иначе. Жесткие условия – лишь новый вызов Галактики кланам, так почему бы его не принять? Почему бы не доказать, что можно обосноваться везде и лишь закалиться трудностями?

Сейчас, конечно, Кандерос об этом не думает. Слишком уж много внимания надо уделять тяжелому клинку в руке, следить за тем, чтобы удары были точными, быстрыми и четкими. А еще…

Он вдруг бросается на землю, больно ударившись локтем, стиснув зубы – но уйдя в перекат и увернувшись от двух быстрых ударов наставника. Джерс кивает, опустив кулак – значит, можно подниматься.

Всегда надо быть готовым к бою. Когда-нибудь такая привычка спасет жизнь… как и другая – внезапно дернуться в сторону, подставляя свой меч под блестящую перчатку учителя. Остановить удар не удается, но кулак соскальзывает в сторону, и не попадает по Рес, которая мгновенно делает ответный выпад.

Джерс его отбивает. Конечно.

Но так они учатся драться вместе, прикрывать товарищей и пользоваться их помощью против врага.

Клан куется в бою. Иначе не бывает.

***

Скрытое малое орудие, по калибру явно подходившее против пехоты, Кандероса очень порадовало. Космические суда и истребители, по его мнению, всегда страдали недостатком огневой мощи на земле (вернее, недостатком того, из чего б могли палить без опасности для себя), и наличие мелкого орудия заставило Ордо помянуть создателей «Ястреба» теплым словом. А заодно – порадоваться, что на Тарисе их команда добралась до корабля раньше Дэвика; захватывать «Ястреб» под огнем было бы совсем неудобно.

Вот только это орудие находилось в том же состоянии, что и другие, так что Кандерос принялся и за него, напевая себе под нос «Vode An». Марши всегда неплохо задавали ритм работе, будь то починка, наладка или расстрел противника.

Настроение было прекрасным, но долго таким не осталось. Снова за спиной послышались шаги – уже более тяжелые и уверенные, чем у Миссии, – и знакомый голос позвал:

– Ордо.

– Чего б ты там ни хотел, Онаси, подождать не может? – осведомился Кандерос через плечо, не оборачиваясь. – У меня тут калибровка в разгаре.

– Я ненадолго, – заверил Карт. – Это предстоящей операции касается.

Мандалорец пожал плечами.

– Ба’гедет’йе[iv].

В блестящем металле он увидел, как Онаси непонимающе нахмурился, и подавил улыбку. Почему-то в разговорах с солдатом бывших врагов Кандеросу нравилось сдабривать речь словами родного языка и любоваться тем, как Онаси гадает – похвалили его сейчас, или послали к республиканской матери.

Увы, был член экипажа, который мандо’а откуда-то знал, и в его присутствии так развлекаться было трудно. А жаль. Впрочем, есть еще пара редких диалектов, которые даже не все мандо’аде знают…