Хроники Долгой Ночи (СИ)

Джон и Теон, сев на коней, начали покидать поле боя, уходя вслед за уже отступившими дотраками, Джайна, Андуин и Йен верхом на грифонах полетели в сторону Матери Гор. Все остальные командиры, до сих пор находящиеся в сражении, еле вырвались и побежали за Джоном, стремительно удалявшимся в сторону Вайес Дотрака.

— Садафаг… Милар… Каладор! — вырвалось у чародея из уст и из неба в землю ударили молнии, которые, объединившись в одну, образовали щит, рассекший поле боя надвое, врезавшись в который вихты загорались или отлетали в сторону.

Люди, орки и гномы оббегали Медива по сторонам, и, когда никого не осталось между ним и мертвыми, чародей все равно остался на поле боя, держать щит. Лишь Кадгар, появившийся из портала рядом с ним, закричал:

— Сколько вы будете держать щит!

— Столько, сколько смогу… — тихо, холодным и усталым голосом проговорил Медив, по лицу которого катилась слеза.

Кадгар встал рядом с ним, ожидая, когда обессиленный чародей падет на землю и он, его ученик, сможет спасти их, перенеся сразу в Каякаяную.

Битва за Восток была завершена…

========== Глава 75. Страсть и злость Томаса Рассела. ==========

Так сложилось, что до этого дня, Томас ещё не был с женщиной… Все чувства его стали настолько яркими, будто всполохи пламени. Он теперь — мужчина, король мира! И даже тот факт, что любовь дамы куплена за звонкую монету, никак не смущал его. Раз за разом он входил в неё, не чувствуя усталости и волнения, целовал её пухлые, сочные губы и припадал к её пышной, белой груди.

Когда они приехали в заведение, Томас не сразу заметил «её» — он жадно припал к элю и смотрел, как его воины один за одним разбирают полуголых, заигрывающих с ними женщин. Он же, в окружении пары своих советников продолжал пить. Но чудо… Сквозь грязных, похотливых мужчин и обнаженных, настырно ведущих себя шлюх, он увидел «её». Молодую, стройную, рыжую девушку с кудрявыми волосами почти до пояса, одетую в более скромные, не вызывающие одежды, но с «приятным» для глаз вырезом на груди, открывающим «одну» из прелестей женского тела.

Крупными глотками выпив эль, Томас под восторженные возгласы лордов-советников поднялся со своего места и направился к ней.

Приблизившись, он увидел её глаза — зеленые, глубокие и сверкающие, в которых было много грусти и раздумий. Лицо её было гладко, чисто и прекрасно — Томас чувствовал, как ему становилось жарко. Бросив золотой на стол хозяину заведения, юный король схватил деву за руку и отвел в комнату.

И вот они здесь… Полностью раздетые, усталые после длительного соития, лежат в обнимку, то и дело продолжая целовать друг друга. Свою обнаженную грудь она прижала к его телу, ногу закинула ему на бедро, тихо, покорно обняла за шею и продолжала его целовать. И вновь Томас, почувствовав силы, подмял её под себя. Но она, перевернув кавалера на спину, села на него сверху, что ещё больше понравилось Томасу. Когда он закончил, устало легла на него и обняла за шею. Томас, наконец-то выпустив последний пар, устало проговорил:

— Я, немного, взволнован… Как вас зовут?

Девушка продолжала молчать, но, спустя примерно с полминуты повернула к нему голову и произнесла:

— Мила…

— Мила… Красивое имя тебе дали родители. — тихим, сонным голосом проговорил Томас, в очередной раз поцеловав девушку.

Он стал внимательнее рассматривать её. На спине у Милы красовалось много синяков, порезов, да и на ногах их прилично доставало. Томас стал мягко, едва нажимая, поглаживать её спину, и, когда почувствовал, как девушка начала сопеть, произнес:

— Оставайся со мной на ночь, это особенная ночь для меня…

Сквозь дрёму Мила покивала головой и, часто задышав, окончательно провалилась сон, оставив Томаса засыпать одного…

***

Утро было довольно пасмурным — с улицы веяло прохладой и мокрыми травами, скорее всего ночью, ближе к рассвету, прошел дождь. Томас проснулся раньше Милы, но не хотел её будить, хотя увидел, как на столе рядом с ним уже лежало письмо. Аккуратно подвинув девушку, Томас поднялся с кровати, в полной тишине оделся и сел за стол. Печать княжества Унферт трудно было не узнать, но приятным был тот факт, что она была не надломана, то есть, письмо Томас получил из первых рук. Сломав печать, король развернул свиток, хлебнул вина из своей чаши и начал читать:

«Королю Томасу Расселу.

Я Дейкер, воевода княжества Унферт, спешу уведомить вас, что со своим отрядом встал у истоков реки Блеклой, где мост пересекает ее ручьи на Амборском тракте. Ищу нашей личной встречи, князь лично послал меня к вам. Не спрашивайте откуда я знаю, где вы развлекались всю эту ночь.

Дейкер, воевода Унферт»

Томас резко поднялся со своего места и бросил свиток в костер. Наскоро он надел на себя свои верхние одежды и обул сапоги, от стука которых Мила наконец-то проснулась. Было поздно — Томас покинул комнату, оставив ей несколько драгоценных камушков, добытыми в обозе Михаэля Боле.