Хроники долины

Длинное было лето, а промелькнуло быстро. Строили недалеко от Нордвига пристань. Маля ждала, хоть и не подавала виду. Много приходило лодок, из города и вообще, даже косоглазые приплывали со своего нового Пусан-поселка, меняли хитрые винты и проволоку на муку. Только кого ждала, так и не было. Ну и сам виноват, балбес.

На Мученика Мирона[5] наконец-то прилетели гости: и дядька Анч, и летучие письмоносцы с огромными мешками писем для всего приозерного народа. Ну и конечно, бабка Лоуд – со свежим шрамом на руке, но бодрая и веселая. Рассказала, как с им-при-лизмом на Лай-Хирон дралась, подарила устрашающий нож-мачет и дивной красоты раковину.

Вечером сидели, смотрели на озеро:

— Хорошее место, — признала бабка, жуя пласт семги, щедро политый свежим медом. – Но надо тебе, Таранька, всё же и на море взглянуть. Оно того стоит.

Маля согласилась, что неплохо бы и взглянуть и задала вопрос:

— Фигня, а не проблема, — мигом ответствовала Оно и принялась облизывать пальцы. – Эксперименты нужны. Когда ж если не в молодости?! Ты девчонка не глупая, управишься. Да в тебе столько достоинств, что любой хлопец глаз положит! Я бы на месте самцов только в глухонемых и влюблялся. Это ж с бабами вообще невозможно дело иметь – так и болтают, так и языком молотят! Но, такое сокровище как глухонемость, встречается редко. Так что учти — половина успеха уже имеется. Не теряйся и всё будет.

Маля улыбнулась.

— Вот и я говорю – всё в наших руках, — поддержала бабка. – Я кстати, подумываю – может мне замуж выйти? Хотя бы на пару лет. Хороший человек. Из основоположников! Заслуживает немного счастья…

Гости улетели через три дня – их ждала почта, шпионство и борьба за единение всех трудящихся.

В первые дни осени плыла Маля от Еловых отмелей и встретила под вечер пару знакомых нав.

— У вас там лодка большая стоит, у Плешивого мыса, — показала одна из подводных. – Ты бы заглянула.

— А что там?

— Да как сказать. Ждут кого-то. Вдруг тебя?

А ведь догадалась Маля. И узнала издали. Хоть малая новая барка постройки западного берега вовсе незнакомая оказалась, зато фигура на корме очень даже знакома.

Маля вынырнула у большого поплавка удочки:

— Эй, хозяин, да здесь и рыбы почти нет.

— Двух поймал, а больше мне и не надо.

Улыбается. Бородой зарос, не особо чесанной. Но говорит по-прежнему очень понятно.

Поскреб бороду:

— Сбрею. Я на Скальной верфи барку купил, да самому достраивать пришлось. Торопился, да только пока освоился...

— Отчего к хутору не подплыл?

— Так может не ждут меня там.

— Может и не ждут, — прищурилась русалка. – Письма ждали. Хотя бы в Клуб. Боги того великого подвига не дозволили?

— Маль, так я неграмотный. Только расписаться умею,— признался невежа.

— Ну и дурень, — улыбнулась Таранька. – И что мы с тобой такие глухие да бестолковые делать станем?

— Поднапрячься придется…

Правильно сказал. Если в жизни поднажать и не глупить, всё сложится. Даже у мутанта. Что, кстати, за ругательство такое странное?

[1]Мерроу – водяные фейри из ирландского фольклора, имеющие некое сходство с русалками.

[2]Асраи – отдаленные шотландские родственники русалок.

[3] Фоссегримы – водные дарки родом из Скандинавии, склонные к оборотничеству и вуайеризму.

[4]Роаны – робкие дарки, в воде имеющие вид тюленей. Прародина – Шотландия.

[5]День Мученика Мирона – ориентировочно 30 августа, с поправкой на тамошний календарь

Глава 4

Снежная сказка, или размышления о волках, жабах, голоде и иных жителях окраин Дарковых Пустошей, а так же о жизненных тактиках, проигрышах и выигрышах

Истинно Рыжих в Долине, как известно четверо: Мелкий, Средний и Полусредний, а сестрица их просто Рыжая - ее и так не перепутаешь. Сегодня не повезло Полусреднему: что-то ноги у него длинноваты оказались. Катались с горы, все было нормально: визг, ор и завывания. Наперегонки прошибали камыш у ручья, вылетали на лед и врезались в сугробы у противоположного склона. Тут же не санки или ледянки, а серьезная вещь: пара широких охотничьих лыж, подбитых шкурой, крепких и очень ускользатых, а то что старые и немного треснутые, так для тренировки смелости и технического усовершенствования самое то. Прикрученные поперечные плашки превратили индивидуальное средство передвижения в очень даже коллективное: две санно-лыжи на семерых рисковых горнолыжников в самый раз. Но видимо в этот спуск взяли слишком круто: когда хохочущая куча тел и лыж расползалась и начала принимать вертикальное состояние, Рыжий-Полусредний обнаружил что не может опереться на левую-нижнюю. (У Рыжих ведь именно лапы, пусть и неотличимые от рук-ног - это же шайка происхождением из истинных холмовых дарков, что меж своими повод для гордости неимоверный, и попробуй, ляпни им что нога, а не лапа".

Лапа болела крепко - Полусредний аж побледнел. Нужно было немедля оказывать медицинскую помощь. И вообще помощь. Пока боеспособные бойцы сгрудились над пострадавшим и задавали всякие уточняющие умные и не умные вопросы.

- Это вроде не открытый перелом, - сообразила Дики, разгибаясь. - Но может и перелом.