Хроники экзорцистов. Книга 1. Поглотитель грехов

– Почему ты стал демоном?

– Я участвовал в Седьмом крестовом походе.

– Оу…

Стефания запнулась. Религиозные войны всегда были темным пятном в истории Церкви. Смысл Бога извратили настолько, что его именем стали вершить самые жестокие преступления, которые только могут быть совершены человеком: пытки, изнасилования, убийства всех без милосердия к детям, женщинам и старикам. Господь явно не был рад свидетельствовать миллионы смертей в течение четырехсот лет за право обладать его Гробом. И хотелось бы сказать, что мы переросли тот этап мракобесия, но религиозные экстремисты на Ближнем Востоке продолжали доказывать, что есть еще порох в пороховницах фанатизма.

– Да… многие из участников Крестовых походов стали демонами, – тихо произнес Корф.

– А как это происходит? – тоже тихо спросила Стефания.

Также как и взращение демона в каверне, она знала теорию, но услышать от того, кто пережил это, было совсем иначе, нежели прочитать в книге.

– Очень просто. Наступает момент, когда к тебе приходит это знание, и отныне ты понимаешь, что теперь ты демон, – ответил Корф задумчиво.

Было видно, как воспоминания унесли его в тот момент перерождения. Серые ленты угрюмой грусти закружили вокруг него, но Стефания сделала вид, что не замечала их.

– Но ты ведь сам виноват, что стал им.

– Я и не спорю. Но я не хотел совершать тех преступлений… вернее…кажется, что не хотел…все очень сложно. Все это очень запутанно. Когда к тебе приходит ордонанс с подписью самого короля и бригадир заявляет, что ты должен отправиться на войну, ты идешь. Так было принято. Это правило, по которому мы жили, и никто не противился ему. Мы бросали наши виноградники, льняные поля и шли на войну.

Стефания задержала дыхание, проникая в жизнь Корвинуса. Экзорцисты – это ведь современные барды, которые любят истории, они ими живут.

– Там в моменты сражений, я не понимал, что делал что-то неправильно. Даже не задумывался над этим. У нас была цель, был приказ, и мы его выполняли. Мы не слышали приказов вроде «убить всех жителей», мы слышали приказ «занять город». И за всей этой словесной занавесью мы не видели людей. По крайней мере, не все из нас. Мы заняли Дамиетту, удерживали пару дней. Тогда до меня начал доходить смысл сотворенного, тогда я впервые заметил кровь на моих руках и меня поразило, что я не помню, кому она принадлежит. Ночью я почти не спал. Не из-за болезни. Из-за криков. Солдаты мародерствовали. Это неотъемлемая часть войны. Так мне казалось, понимаешь? Мне казалось все это абсолютно нормальным, потому что все вокруг твердили, что таков мир, таковы законы, иной жизни просто нет. А потом мы стали терпеть поражение одно за другим. Сначала разлился Нил и запер нас в этом проклятом городе на шесть месяцев. Шесть долгих месяцев грабежей и насилия, голода и болезней. Мы провалили наступление на Каир – нас атаковали мамлюки. А потом Луи решил идти на Эль-Мансур, что изначально было обречено на провал: мы были истощены. Нас разбили при Фарискуре.

Корф тяжело вдохнул.

– Мы попали в плен, остальных убили. Пару дней назад уже из книг я узнал конец истории: королева Маргарита спасла своего мужа, а вместе с ним еще двенадцать тысяч военнопленных за огромный выкуп. Но я домой не вернулся. Мне кажется, я умер в плену, не дождавшись помощи…

Наступило долгое молчание. Стефания наконец сделала вдох. Было видно, что на этом откровения Корфа о своей прошлой жизни закончены. Но этого уже было достаточно, чтобы понять, что либо он ее дурит, либо он нетипичный демон. Как профессионалу ей предстояло разложить эту историю на кирпичики и узреть в ней не только истину, но и слабости демона, которыми можно манипулировать. Но почему-то ей казалось, что в том поубавилось желания.

– Я сотворил много зла, но не все из того осознавал. А когда осознал, то было уже поздно. Грех был совершен, душа – проклята, знание о том, что я демон – получено.

– А когда ты это понял? В какой момент?

– Когда умер. Вернее, я думаю, что тот момент осознания, это был момент смерти… момент перехода. Ко мне просто пришло это знание и все. Я понял, что совершил чудовищные ошибки, будто прозрел. А потом стал видеть их, переживать снова, и снова, и снова…

Корф глубоко вдохнул.

– Странным образом я помню только все плохое из прошлой жизни. Помню каждый прокол мечом каждого мужчины, женщины, ребенка, собаки. Помню каждый удар, что наносил жене и детям. Помню, как перерезал глотки коровам, овцам, свиньям. Помню каждый крик, каждую слезу, каждую обиду, что нанес живым. Я могу их сосчитать. Все это. Могу сосчитать и назвать тебе цифру… Хочешь услышать ее?

Стефания перестала слышать задорное пение птиц. Весь мир сжался до размера самых нормальных неящеричных зрачков, сверливших ее насквозь. Зрачков пусть и человеческих, но с нечеловеческим страданием, прячущимся за ними.

А разве такое возможно? Разве демон может страдать?