Хроники гномки, или путь целителя (СИ)

— Готово! — объявил, выпрямляясь, Билли, помогая стражнику освободиться от кирасы.

— Так… — пандарен осторожно ощупывал мягкими лапами ребра и живот человека, — Чего ты дергаешься?!

— Ще… щекотно, — смущенно признался тот.

Лика прыснула. Чао, обернувшись, сердито поглядел на неё. — Подай-ка лучше бинты! — велел он.

Лика с готовностью, которую сама от себя не ожидала, сорвалась с места и, вытащив из сундука рулон льняной ткани, подала его Чао.

— Помочь? — тихонько спросила она, глядя, как пандарен наматывает слой за слоем на голову веснушчатого.

— Твое место в телеге, — напомнил ей Чао, разрывая ткань и завязывая под подбородком у парня огромный бант.

Лика пожала плечами и вернулась.

— Ступай, воин, — вздохнул пандарен.

Но парень не спешил уходить. — И всё? — недоверчиво протянул он, — А разве мне не положено там возложение рук, или какой-нибудь оздоравливающий эликсир?

— Оздоравливающий пендель! — рассердился Билли, — Вали с глаз моих, пока я не доложил генералу, что ты симулируешь тяжелую черепно-мозговую травму с легкой ссадиной!

Парня как ветром сдуло.

— Зря ты так, — укоризненно заметил Чао, — Все-таки, у него может быть сотрясение…

— Ты же сам всегда говоришь, что если мозгов нет, то и сотрясаться нечему, — отпарировал дворф.

— Ну, в вашем случае, это действительно так, — согласился пандарен.

Билли насупился, явно обдумывая ответную обидную реплику, но их диалог прервал Вилли.

— Смотрите, — взволнованно сказал он, указывая пальцем в сторону квартала, — Пожар?!

— Заряжа-ай!

Зычный рёв майора прокатился над шеренгой солдат, державших в руках тяжелые громоздкие арбалеты. Скрежет взводных механизмов был ему ответом. Для того, чтобы натянуть достаточно тугую тетиву, требовались определенные усилия, несмотря на наличие хитроумных приспособлений.

— Це-еельсь!

Десятки острых клювов стрел, покоящихся в желобах орудий, словно стая хищных птиц были готовы взмыть в воздух.

— Господин майор!

Конный посыльный осадил коня перед Шолтоном и, спрыгнув, рапортовал: — Приказ его превосходительства!

Выслушав донесение, майор хищно оскалился.

— Слушай мою команду! — провозгласил он, — Разрядить оружие! Сменить стрелы!

Сэмуэльсон с какой-то жуткой завороженностью наблюдал за тем, как огненные вспышки стрел пронизывают ночной небосвод и пылающим дождем обрушиваются на крыши домов квартала.

— Титаны Созидатели, там же полно людей! — вырвалось у него.

Услышавший эту фразу генерал резко обернулся к нему.

— Прежде всего, там — опасные бунтовщики, грабители и убийцы! — отчеканил он, — Уже пострадали ваши люди, капитан, вам их жизни менее ценны?

— Никак нет, сэр! — Сэмуэльсон привычно вытянулся в струнку, — Но… там же жители…

— У них было время для эвакуации, — отрезал генерал, — Кроме того, оставьте ваши иллюзии — нормальных жителей в этих трущобах нет! Это грязный притон, гнойная язва на лице города, которую давно следовало стереть!

— Да, сэр, разумеется, сэр!

Клэй поглядел на каменное лицо Сэмуэльсона и неожиданно смягчился.

— Капитан, — сказал он, — Ты неплохой человек, но служба в страже тебя расслабила. Пойми, с момента нападения на тюрьму в городе, фактически, начаты боевые действия. Здесь и сейчас атакованы правительственные войска — мы ведем самую настоящую войну. И если мы позволим себе мягкость и полумеры, завтра она захлестнет весь город.

В глубине души Сэмуэльсон не мог не признать справедливость доводов генерала, но что-то внутри него вызывало сомнения. «Уверен, Маркус нашел бы какой-то другой способ», — подумал он и вздохнул.

Но генерал уже отвернулся от него, отдавая очередные распоряжения.

Сквозь разошедшиеся тучи, полная луна взирала на пылающее зарево пожара над портовым кварталом.

Лика устало провела рукой по перепачканному сажей и кровью лицу. Спину ломило. Она уже потеряла счет времени, которое провела, помогая Чао и братьям бинтовать раны, обрабатывать ожоги и отпаивать эликсирами наглотавшихся дыма людей. Да, именно людей — ни одного гнома среди пострадавших не было. Она боялась спрашивать, надеясь мысленно, что ее соплеменникам удалось покинуть объятые огнем бараки, или, по крайней, мере сдаться властям. Хотя, в отношении действий последних, иллюзий она не испытывала. В воздухе стоял мерзкий запах гари, дым, доносящийся от пожарища, ел ей глаза, и она то и дело принималась тереть их грязными кулаками. В нескольких метрах от неё стражники с алебардами наперевес караулили пленных, которых захватывали при попытках покинуть квартал. Были ли среди них гномы, она не знала. Генерал распорядился задерживать всякого, а в любого, держащего в руках оружие — стрелять на поражение.

Её внимание привлекли чьи-то крики со стороны лагеря.

Оборванец в покрытых копотью лохмотьях, норовил обхватить руками колени майора Шолтона, ползая у него в ногах. Стоявший рядом сержант брезгливо отталкивал его плоской стороной алебарды.

— Прошу вас, господин! — не унимался оборванец.

— Чего он хочет? — спросил подошедший Чао.