Хроники гномки, или путь целителя [СИ]

— Кто знает, — улыбнулся пандарен, подсаживая гномку на сидение Атуина. — Может быть, когда-нибудь, твоё желание сбудется…

«Может быть», — подумала Лика.

Атуин плавно тронулся с места и не спеша поехал по мостовой.

Глава 12. «Вестник Буреграда»

Члены Высшего Совета, переговариваясь друг с другом на ходу, расходились в разные стороны.

Граф Ремингтон, окинув взглядом опустевший зал, тронул за плечо не то задремавшего, не то глубоко задумавшегося о чем-то лорда Борлоса Вишлока.

— Заседание окончено, господин суперинтендант. Вы идёте?

Королевский суперинтендант, вздрогнув, поднял голову и уставился на канцлера мутным тревожным взглядом. На лбу его выступила испарина.

— Вы хорошо себя чувствуете, лорд Борлрос? — нахмурившись, осведомился граф. — Вы неважно выглядите…

— Всё… Всё хорошо, — отозвался суперинтендант, загнанно глядя на графа. — Я… немного задумался…

Он тяжело дышал, неуклюже выбираясь из-за стола. Ремингтон покачал головой.

— Мне кажется, вам необходим отдых, лорд, — заметил он. — Вы совсем не бережете себя, а ведь королевство сейчас нуждается в нас, как никогда.

— Разумеется… — на Борлоса было жалко смотреть, он был бледен, и обливался потом, набрякшие веки с темными кругами под ними придавали его лицу в полумраке зала жутковатое выражение.

Пробираясь к выходу, он наткнулся на стул, выронил папку и, со стоном опустившись на колени, дрожащими пальцами стал собирать рассыпавшиеся свитки пергамента и листы бумаги.

«Он слишком много пьёт» — подумал граф, провожая Борлоса глазами, — «Довольно жалкое зрелище».

Резиденция королевского канцлера располагалась неподалеку от дворца.

Небрежно кивнув вытянувшимся при его виде рослым охранникам, граф отворил резную дверь в высоком металлическом заборе, окружавшим особняк.

Навстречу ему раздался разноголосый лай — три огромные черные тени метнулись к Ремингтону с разных сторон.

Глядя, как здоровенные мастифы наперебой норовят запрыгнуть передними лапами на грудь хозяину, лицо старого графа тронула слабая улыбка. Он с любовью потрепал за уши своего любимца, Клыка, одновременно почесывая опрокинувшуюся на спину Агру. Бейн, самый крупный, глухо заворчал, обнажив массивные клыки.

— Ваша светлость, — по дорожке навстречу ему, прихрамывая на левую ногу, спешил высокий худой человек в зеленом берете с пером. — Вы сегодня раньше обычного.

— Сегодня особый день, Тициан, — мягко ответил граф, выпрямляясь.

Смотритель понимающе кивнул. — Наслышаны-с… Экая напасть… Такой мужик крепкий был с виду, ни клинки, ни пушечные ядра были нипочём, и вот на те… Сюда, сюда, собачки!

Под продолжающиеся сетования привратника, граф Ремингтон прошел в дом.

Отдав плащ и шляпу камердинеру, он кинул быстрый взгляд в зеркало, пригладил волосы и вечно топорщащиеся усы.

— Жак, — распорядился он. — Подашь имбирный чай в мой кабинет через пятнадцать минут.

Поднявшись по лестнице на второй этаж под презрительно-надменные взгляды предков, взиравших на него с полотен фамильных портретов, граф отметил, что окно в дальнем конце коридора распахнуто и по галерее гуляет сквозняк. Нахмурившись, и отметив про себя сделать внушение камердинеру, он извлек из кармана ключ и отворил им дверь своего кабинета.

В комнате царил легкий полумрак из-за опущенных штор. Ремингтон подошел к окну и раздвинул их. Лучи солнца высветили пыль на давно нечищеных стеклах окон. Граф вздохнул.

— Вы чем-то расстроены, господин канцлер?

Едва не подскочив от неожиданности, граф обернулся, как ужаленный.

Небрежно развалившись в широком кресле за его рабочим столом, на него, слегка усмехаясь, прищурившись, глядел человек в темно серых бесформенных одеяниях, словно сливающихся с тенями комнаты. Сцепив пальцы в замок, он наблюдал за графом, не скрывая удовлетворения от произведенного эффекта. Длинные каштановые волосы с едва заметными прядями седины обрамляли узкое по лисьи вытянутое лицо с аккуратной ухоженной рыжеватой бородкой.

— Проклятье, Маттиас! Что ты тут делаешь? — граф сделал пару шагов по направлению к неожиданному гостю и навис над ним, буравя его взглядом.

Человек в кресле не пошевелился, лишь уголки губ его дрогнули, обнажая в кривой улыбке неровные зубы.

— Очевидно, дожидаюсь вас, дорогой канцлер… Вы, кажется, мне не рады?

Граф Ремингтон мрачно скривился. — Прошу, избавь меня от этих твоих любезностей… Чего тебе нужно?

Человек в сером поднял брови и поцокал языком. — Вы не слишком-то любезны, ваша светлость. Я бы не отказался чего-нибудь выпить.

— Сюда, милейший! — это относилось уже к застывшему на пороге камердинеру, раскрыв рот уставившегося на него.

— Имбирный чай?! Вы это серьезно, господин канцлер? — поморщился гость, сделав глоток из чашки, которую принёс слуга. — Эй, приятель! Принеси-ка нам чего-нибудь из погребов, у дальней стены. Года эдак…

— Довольно, Маттиас! — вмешался граф. — В своём доме я пока что еще хозяин и своими слугами и вином буду распоряжаться сам! Можешь допить мой чай, если хочешь. А потом потрудись объяснить, что ты забыл в моем доме. И будь любезен, освободи моё кресло!