Хроники Илиона. Бремя меча. Часть первая

В следующий миг на сцене появляется новое действующее лицо. Это тоже мужчина. И первое слово, зародившееся в моем мозгу при виде его, было слово – медведь! Я не видел прежде таких высоких и мускулистых людей. Даже самые сильные атлеты показались бы, в сравнении с ним, пигмеями, вздумай они встать рядом. «Гефест». Осознание этого буквально врезалось в мое сознание! В руках он держал части составного доспеха. Точно такого же, какой я видел у Александра. Доспеха, который появлялся на нем словно бы из ниоткуда, по одному лишь слову…

Следующее воспоминание – я стою перед Богами во весь рост, облаченный в те самые латы; рука все еще сжимает чужеродную поверхность рукояти меча, и… из поднятого перста Зевса вырывается молния, ветвясь и сияя, врезается в мою грудь!

Страха не было… Других чувств – тоже.

Приходил в себя в келье… Или нет. Кажется, это был уже Дворец Илионов, как называли в обиходе южный флигель замка. Дворец Илионов. Сознание уже прояснилось достаточно, чтобы принять факт посвящения. При живом предшественнике! Прецедентов сему событию не было в истории – новый Илион всегда посвящался лишь по факту смерти своего предшественника. От смутных предчувствий все внутри поежилось… И никто ничего не объяснял.

Переживал я не напрасно! Вскоре был созван второй совет. Он не предавался широкой гласности, скорее наоборот – глубокой ночью меня разбудил посыльный, причем не из обычных послушников, какие всегда были на побегушках. За мной пришел один из секретарей Большого Круга – далеко не самый последний человек в иерархии. И пригласил спустится в малый двор.

Там, на посыпанной белым песком площадке, освещенный множеством факелов, на деревянных носилках лежал Александр. При смерти. Как в тумане, я подошел к своему учителю и опустился на оба колена. Взял за руку. Голую, без латной перчатки – шнуровка разорвана в клочья. Кожа местами сильно обожжена. «Наверное так бывает, – ни к селу, ни к городу подумал я, – когда держишь какое-нибудь огненное заклятие из последних сил… Когда на собственную защиту их уже не хватает… »…

Внезапно Александр дернулся и застонал. Это вывело меня из каталептического ступора. И я заметил главную причину его скорой смерти. В груди, пробив металлическую пластину нагрудника, глубоко засел огромный снежно-белый зуб.

– Отпусти его… – Голос, неожиданно прозвучавший за моей спиной, заставил вздрогнуть. – Ему больно и он страдает.

Обернувшись, я вскочил, как ужаленный. В метре от носилок стоял Аид. Закутанный в простой черный плащ, с откинутым капюшоном и собранными волосами, он выглядел намного менее эффектно, чем во время недавнего ритуала. Мягко отстранив меня в сторону, бог подошел к умирающему, и коснулся рукой его лба.

– Иди с миром, Александр Илион. Оставь боль и муки, а обрети блаженство и покой. Ты достоин.

Рука его засияла чистым белым светом, который мгновенно окутал мертвого уже воина. Подошли слуги. Благоговейно косясь на Олимпийца, они подняли моего учителя и унесли прочь – готовить тело к ритуалу погребения.

Не помню, сколько простоял я там, коленопреклонный, на опустевшей, освещенной огнями площадке, но вскоре ко мне подошел сам Магистр и, взяв под локоть, повел за собой. Повел длинными коридорами в ту часть замка, куда большинству обитателей вход был заказан. Сугубо и трегубо. Там располагались покои членов Малого Круга и его личные апартаменты. В них мы и вошли.

За большим круглым столом сидело восемь человек. Четверых я узнал сразу – это, собственно, и были те, кто составлял Малый Круг – правительство Ордена. А остальные четверо… я слегка попятился! Зевс, Посейдон, Аид, и, похоже, Арей, Бог войны. От происшествий этой ночи голова у меня шла кругом. Не успев как следует ощутить боль утраты, на меня нахлынули новые чувства – благоговение перед Богами, страх, порожденный недобрыми предчувствиями и, как ни странно, некое подобие эгоистической гордости (чем я никогда, кстати говоря, не страдал!) от того, что приглашен за один стол с владыками Мира.

… Последующие слова и решения имели для меня судьбоносное значение. Я узнал, почему прошел посвящение не так, как это происходило обычно. Это решение было принято Богами – оттого, что дела шли все хуже и хуже! Они слабели. Стены Тартара содрогались от воплей предвкушавших свободу демонов и чудовищ. Сил хватало лишь на то, чтобы прочно связывать лишь самых опасных. А те, что помельче, начали ускользать. И не просто ускользать!

– Они покидают стены царства мертвых, и… исчезают во времени. Кто-то, неимоверно могущественный, поджидает их «у ворот», и отправляет далеко в будущее. Этот «кто-то» не может, пока, войти в сам Тартар, но и мы не можем ни поймать его, ни даже понять, кто он. Может, один из апостолов нового Бога. Может, он сам. Точно можно сказать только одно – нельзя просто так оставлять это. Там, где окажутся беглецы, а бежать их будет все больше, разверзнется пекло! И наступит темное время человечества. А мы, Отвергнутые Боги, все-таки, надеемся на возрождение… Когда-нибудь…