Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

Шестилетний Билл Сардо, чья семья владела небольшим похоронным бюро, был окружен смертью. Гробы громоздились в гостиной, столовой и вдоль коридоров. Билл сам участвовал в изготовлении гробов в подвале морга. «Я постоянно боялся. Я шел сквозь ряды гробов, видя имена людей, которых знал. Гибли целые семьи. Мертвецы были повсюду» [10].

Драконовская реакция комиссара Браунлоу на эпидемию спасла жизни людей. Работая с доктором Х. С. Мастардом, эпидемиологом государственной службы здравоохранения и специалистом по борьбе с малярией, Браунлоу объявил Вашингтон «санитарной зоной» и разделил город на четыре автономных района. Новый закон сделал преступлением сознательное заражение гриппом, а также выход на улицу в состоянии болезни. Штрафы начинались с 50 долларов.

Несмотря на это, больницы Вашингтона были переполнены. В больнице Университета Джорджа Вашингтона все медсестры заболели гриппом. В Гарфилдской больнице и больнице скорой помощи в Лике персонала не хватало, и пациенты заполняли даже коридоры. «Единственный способ найти место для больных – это чтобы гробовщики ждали у задней двери, готовые убрать тела так же быстро, как умирают люди. Живые входили в одну дверь, а мертвых выносили через другую» [11].

В Кэмп-Хамфрисе под Вашингтоном 5000 человек заболели гриппом, а главный врач, подполковник Чарльз Э. Доэрр, умер. Несмотря на это, Браунлоу настаивал на том, чтобы послать пятьдесят солдат из Кэмп-Хамфриса в Вашингтон рыть могилы. Это произошло несмотря на то, что не было никаких гробов, которые можно было бы заполучить, потому что бессовестные гробовщики взвинчивали цены. Один вашингтонский чиновник прокомментировал эту ситуацию: «Взимание высокой платы за гробы в это ужасное время является не чем иным, как омерзительным по духу и непатриотичным предательством» [12]. Браунлоу доказал, что не гнушается воровством. Услышав, что две тележки гробов, предназначенных для Питтсбурга, находятся на Потомакской товарной станции, он захватил груз и направил его на площадку Центральной средней школы, где они были помещены под вооруженную охрану.

Однажды днем комиссар Браунлоу, ухаживая за больной гриппом женой, подошел к телефону и услышал, как женщина всхлипывает и говорит, что живет в одной комнате с тремя другими девушками. Двое уже были мертвы, а третья умирала. Она была единственной, кто остался. Браунлоу позвонил в полицию и попросил их навестить женщину. Через несколько часов позвонил сержант полиции и сообщил Браунлоу: «Четыре девушки мертвы» [13].

В другой части Вашингтона медсестра-волонтер постучала в дверь и услышала скрипучий голос: «Входите». Она вошла в комнату, где, к своему ужасу, обнаружила единственное оставшееся в живых существо – домашнего попугая [14].

Сам Конгресс тоже оказался поражен. Сорокалетний конгрессмен США Джейкоб Микер был доставлен в Еврейскую больницу 14 октября после того, как заболел гриппом в отеле. Микер женился на своей секретарше во время небольшой частной церемонии, на которой жених, невеста, судья и свидетели были в масках, и умер всего через семь часов [15]. Когда комиссар Луис Браунлоу и доктор Мастард оба стали жертвами гриппа, молодого Билла Сардо призвали помогать в похоронном бюро его отца. Дом был заставлен гробами.

Когда скорбящие приходили попрощаться с близкими, отец говорил мне: «Поднимись на второй этаж, а в третьем ряду в гостиной или в четвертом ряду столовой найдешь труп. Отведи туда этих людей». Тогда я провел бы их через дом, мимо всех остальных тел, туда, где покоился тот, кого они пришли проводить [16].

Годы спустя Билл Сардо не мог без содрогания вспоминать события октября 1918 года.

С того момента, как я встал утром, и до того, как лег спать ночью, я испытывал постоянное чувство страха. Мы были в марлевых масках. Мы боялись целоваться, есть друг с другом, вступать в контакт любого рода.

У нас не было ни семейной, ни школьной, ни церковной, ни общественной жизни. Страх разрывал людей на части [17].