Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

В то время как Красный Крест выдавал тысячи масок бесплатно, производители быстро навязывали маски доверчивой публике. Вудс Хатчинсон, врач из Нью-Йорка, который путешествовал по стране осенью 1918 года, рекламируя маски для лица как средство предотвращения распространения гриппа, в конце октября рассказал читателям газет, что это еще и способ соблазнить женщин, следящих за модой. Что эти маски были эффективны на Востоке, а также, что «шифоновые вуали для женщин и детей были такими же действенными, как обычные марлевые маски» [9]. Когда запасы марлевых масок иссякли, председатель местного отделения американского Красного Креста предложил женщинам делать маски от гриппа изо льна.

The San Francisco Chronicle писала, что некоторые жители города носят маски, начиная от стандартных хирургических марлевых повязок и заканчивая тем, что напоминали мешки на нос, от муслиновой вуали яшмак[36] в турецком стиле до тонких шифоновых покрывал, свободно прикрывающих на рот и нос [10]. Некоторые носили на своих лицах «устрашающего вида приспособления, похожие на вытянутые морды», когда ходили по улицам и делали покупки в магазинах в центре города [11].

Сам доктор Уильям Хасслер использовал искусно сделанную маску, комично описанную в The San Francisco Chronicle: «Передняя часть частично вытянута, как шлемы французских рыцарей эпохи Азенкура[37], но она не такая выступающая, как металлические шлемы. Кроме того, она обшита снаружи марлей, как обычная или садовая маска, более популярная среди публики» [12]. Тремя самыми распространенными фасонами были «Азенкур», как у Хасслера, квадратный «Равиоли», который предпочитали полицейские, и вуаль, которая была особенно популярна у молодых женщин [13].

Большинство жителей довольствовались тем, что носили маски, особенно как демонстрацию того, что человек «вносит свою лепту», что было важным соображением во время войны. В то время как подавляющее большинство горожан следовали приказу о масках, полиция арестовала 110 человек только 27 октября за то, что они не носили маски или носили их неправильно. Каждому из них было предъявлено обвинение в «нарушении общественного порядка», а большинству – штраф в размере 5 долларов.

Эти сборы шли в Красный Крест. Аресты продолжались и в последующие дни, причем большинство нарушителей получили небольшие штрафы, а некоторые были приговорены к нескольким дням тюремного заключения. Приведение в исполнение этой меры вскоре стало проблемой. Как позже заявил журналистам начальник городской полиции, если за это преступление будет арестовано и заключено в тюрьму слишком много жителей, то у него скоро не останется места в камерах. По мере того как число арестов росло, городская тюрьма действительно становилась переполненной, и судьи работали до позднего вечера и по воскресеньям, чтобы вынести решение по накопившимся делам [14].

Для некоторых ношение маски было просто помехой, и, если они верили, что смогут избежать проблем, не надевая ее на публике, они так и делали. Другие, возможно, просто были среди тех, кого задержали во время кратковременного искушения или когда они думали, что никто этого не заметит. Особенно это касалось пассажиров, проезжавших через Сан-Франциско, многие из которых были застигнуты с масками, свисавшими с подбородков, когда они утром курили на пароме. Чтобы не было никаких отговорок, Красный Крест установил на паромном терминале киоск для продажи масок тем, у кого их не было для поездок на работу [15].

В то время как большинство жителей, пойманных без маски, были просто забывчивыми или мелкими правонарушителями, некоторые испытывали глубокое негодование из-за того, что их заставляли носить маску в общественных местах. Одна женщина, адвокат из центра города, утверждала, что указ о масках является «абсолютно неконституционным», поскольку он не был юридически принят, и что в результате каждый полицейский, арестовавший гражданина без маски, несет личную ответственность.

Крайний пример последствий отказа носить маску был запечатлен в The San Francisco Chronicle 28 октября 1918 года: