Хроники Кадуола

Оливано приблизился. Дети взглянули на него и продолжали свое занятие. Лидия лепила лошадь, а Мирон — черную пантеру. По мнению Оливано, оба они достигли определенных успехов в своем начинании, хотя не проявляли особого энтузиазма.

Уэйнесс приветствовала психиатра: «Как видите, Лидия и Мирон старательно работают. Думаю, что сегодня они чувствуют себя лучше. Разве не так, Лидия?»

Девочка подняла глаза и едва заметно улыбнулась, но сразу же сосредоточилась на пластилиновой фигурке. Уэйнесс продолжала: «Я могла бы задать тот же вопрос Мирону, но сейчас он слишком занят и не ответит. Тем не менее, мне кажется, что он тоже поправляется».

«У них хорошо получается!» — похвалил Оливано.

«Да. Но не так хорошо, как раньше. Теперь они главным образом разминают пластилин и начинают все заново. Вот когда они действительно будут чувствовать себя хорошо, мы увидим самые любопытные вещи. Мирон и Лидия твердо решили больше не предаваться сонным фантазиям...» Уэйнесс замолчала и вздохнула: «У меня такое чувство, будто я делаю им искусственное дыхание».

«Гм! — с иронией отозвался Оливано. — Вы бы посмотрели, с какими субъектами мне приходится иметь дело по десять раз в день. Эти детишки показались бы вам свежими и веселыми, как весенние цветы». Психиатр обернулся к дому: «Насколько я понимаю, Ирена сегодня не пошла на работу?»

Уэйнесс кивнула: «Она здесь. Более того, она следит за нами из окна».

«Хорошо. То, что она сейчас увидит, ее несомненно заинтересует». Психиатр открыл свой чемоданчик и вынул пару небольших прозрачных конвертов. После этого доктор вырвал волосок из шевелюры Лидии, чем вызвал ее немалое удивление, и повторил ту же операцию с шевелюрой Мирона, не проявившего никакой реакции. Оливано положил волоски в конверты, наклеил на конверты ярлыки и надписал их.

«Зачем вы мучаете детей?» — спросила Уэйнесс.

«Я их не мучаю, я занимаюсь научным исследованием», — возразил Оливано.

«Разве это не одно и то же?»

«Нет, по меньшей мере в данном случае. Волосы растут кольцевыми слоями, как деревья, впитывая при этом различные вещества, содержащиеся в крови, и становятся своего рода стратиграфическими записями. Мы эти волосы проанализируем».

«Вы ожидаете обнаружить что-то определенное?»

«Не обязательно. Некоторые наркотики не поглощаются волосами или не накапливаются в отдельных слоях. Тем не менее, попытка — не пытка». Оливано повернулся и посмотрел на виллу «Лукаста». Силуэт Ирены отступил от окна, будто она хотела остаться незамеченной.

Психиатр сказал: «Пора побеседовать с Иреной».

«Мне пойти с вами?» — спросила Уэйнесс.

«Думаю, ваше присутствие окажется полезным».

Они подошли к входной двери, и Оливано нажал кнопку звонка. Через некоторое время Ирена открыла дверь: «Да?»

«Можно войти?»

Ирена молча повернулась и провела их в гостиную. Там она остановилась и продолжала стоять: «Почему вы выдергиваете волосы у детей?»

Оливано объяснил процесс анализа и причины его проведения. Ирена была явно недовольна: «Разве это необходимо?»

«Не могу сказать с уверенностью, пока не узнаю результаты анализа».

«Вы уклоняетесь от прямого ответа».

Оливано рассмеялся и огорченно покачал головой: «Если бы у меня были точные данные, я оповестил бы вас об этом в первую очередь. А теперь я хотел бы затронуть другой вопрос, касающийся общей гигиены. Может быть, вам уже говорили, что в Помбареалесе на прошлой неделе обнаружили поливирус XAX-29. Он не слишком опасен, но может вызывать неприятные симптомы у людей, лишенных соответствующих антител. Я могу быстро определить, есть ли у вас иммунитет к этой инфекции». Оливано вынул из кармана небольшой прибор: «Требуется лишь простой анализ крови. Позвольте...» Он сделал шаг вперед и, прежде чем Ирена успела возразить или отступить, прижал прибор к ее предплечью: «Вот и хорошо! Результаты будут получены завтра. Тем временем не беспокойтесь — вероятность заражения очень невелика, хотя предосторожность никогда не помешает».

Ирена стояла, потирая предплечье; ее черные глаза блестели на морщинистом лице.

«Пожалуй, на сегодня это все, — вежливо поклонился доктор Оливано. — Марина уже получила указания — по существу те же, что и раньше».

Ирена презрительно фыркнула: «Она день-деньской играет с детьми и больше ничего не делает».

«Это именно то, что им нужно — детям нельзя позволять надолго погружаться в сны наяву и жить только в мире фантазии. Похоже на то, что в воскресенье у них начался новый приступ апатии, но теперь он проходит, и я хотел бы сделать все возможное, чтобы такие приступы больше не повторялись».

Ирена не смогла ничего возразить, и Оливано удалился.

Прошла неделя. В пятницу вечером Оливано позвонил в гостиничный номер Уэйнесс: «Какие у вас новости? Что происходит у Ирены Портильс?»

«Ничего особенного — хотя дети уже почти оживились. Лидия снова разговаривает, а Мирон ограничивается какими-то необъяснимыми жестами. Они оба читают: Лидия не хуже других детей, а Мирон запоминает всю страницу с первого взгляда».

«Такие случаи известны».