Хроники Кадуола

Полчаса она сидела в фойе, хмуро оглядываясь по сторонам; ей хотелось позвонить доктору Оливано, но ее останавливали несколько соображений. Во-первых, в воскресенье утром Оливано лучше было не беспокоить по пустякам. Во-вторых... были и другие причины.

Несмотря ни на что, в конце концов Уэйнесс решила позвонить психиатру, но ей ответил бесстрастный голос, сообщивший, что доктора нет дома. Уэйнесс отвернулась от телефона, испытывая смешанное чувство разочарования и облегчения — и в то же время горячий прилив необъяснимого гнева. Ее необычайно раздражала Ирена Портильс.

Вечером следующего дня Уэйнесс снова позвонила доктору Оливано. Рассказав о своем воскресном разговоре с Иреной, она перешла к событиям понедельника: «Когда я пришла туда утром, я не знала, чего ожидать — но то, что я увидела, меня очень удивило. Дети уже встали, оделись и завтракали. Они были какие-то вялые, почти коматозные, и почти не обратили на меня никакого внимания, когда я их поприветствовала. Ирена наблюдала за мной из кухни. Я притворилась, что не замечаю ничего необычного, и продолжала сидеть с детьми, пока они не кончили есть. Как правило, после завтрака им всегда не терпелось выйти на улицу, но в этот раз им было явно все равно.

Так или иначе, мы вышли на улицу. Я попробовала заговорить с Лидией, но она только на меня взглянула и отвернулась. Мирон сидел на бортике песочницы и что-то чертил палкой на песке. Короче говоря, все улучшения исчезли — их состояние даже ухудшилось, и я не понимаю, в чем дело.

Когда Ирена вернулась с работы, она ожидала, что я буду ее расспрашивать о состоянии детей, но я только отметила, что Мирон и Лидия, по-видимому, еще не совсем поправились. Ирена с этим согласилась и прибавила: «На них всегда что-нибудь находит, я уже привыкла». Вот такие дела».

«Черт побери! — выругался Оливано. — Вам следовало позвонить мне вчера утром».

«Я звонила, но вас не было».

«Разумеется — я уехал в институт! А Суфи занималась с учениками».

«Прошу прощения. Кроме того, я боялась вас потревожить утром в воскресенье».

«Сегодня вы меня достаточно встревожили. Тем не менее, нам удалось кое-что узнать. Что именно, я еще толком не понял». Психиатр помолчал несколько секунд: «В среду я туда приеду, как обычно. Продолжайте посещения и позвоните мне завтра вечером, если произойдет что-нибудь заслуживающее внимания. По сути дела, позвоните в любом случае».

«Хорошо, я так и сделаю».

Во вторник день прошел без особых происшествий. Уэйнесс показалось, что дети стали не такими вялыми и унылыми, но качества, которые она начинала в них замечать раньше — живость, непосредственность восприятия — были все еще подавлены.

После полудня стало прохладно — Солнце скрылось за плотной серой пеленой, с гор подул пронизывающий ветер. Дети сидели на диване в гостиной. Лидия вертела тряпичную куклу, а Мирон теребил обрывок бечевки. Госпожа Клара вышла в пристройку с корзиной грязного белья — приготовления к стирке должны были занять у нее не меньше пяти минут. Уэйнесс вскочила и беззвучно взбежала вверх по лестнице. Дверь в комнату Ирены была закрыта. Сердце Уэйнесс часто билось — она открыла дверь и заглянула внутрь. В обстановке комнаты не было ничего особенного — кровать, сундук с несколькими ящиками, письменный стол. Уэйнесс сразу бросилась к столу. Открыв один ящик, она стала просматривать содержимое, но торопилась — время шло слишком быстро. С каждой секундой напряжение росло и уже становилось невыносимым. Шипя от досады, Уэйнесс закрыла ящик и бегом вернулась в гостиную. Мирон и Лидия наблюдали за ней без любопытства — невозможно было понять, о чем они думали; возможно, мир представлялся им не более чем туманным сочетанием цветных пятен. Уэйнесс присела на диван и раскрыла книжку с картинками; сердце ее все еще тяжело стучало, все еще существо дышало огорчением и гневом. Она осмелилась сделать вылазку на вражескую территорию — и все закончилось ничем.

Через пятнадцать секунд госпожа Клара вернулась и заглянула в гостиную. Уэйнесс даже не повернула голову. Скривив рот в своей вечной подозрительной усмешке, старуха зорко обвела глазами помещение и ушла по своим делам. Уэйнесс глубоко вздохнула. Неужели Клара что-то услышала? Или она просто нутром почувствовала непорядок? Одно было совершенно ясно — в присутствии госпожи Клары плодотворные поиски в этом доме были невозможны.

Вечером Уэйнесс позвонила доктору Оливано. Она сообщила, что состояние Мирона и Лидии, все еще апатичное, несколько улучшилось: «То, что с ними случилось в воскресенье, как будто рассеивается, но очень медленно».

«Мне будет любопытно взглянуть на них завтра».

9

В среду, в одиннадцать часов утра, доктор Оливано нанес регулярный визит обитателям виллы «Лукаста». Он нашел Уэйнесс и Мирона с Лидией на площадке у дома. Дети были заняты лепкой, изготовляя из пластилина животных, изображенных в книжке, раскрытой перед ними на столе.