Хроники Хазарского каганата

Осмотр прошел весьма неплохо, во всяком случае, она убедилась, что далеко не каждая любовная судорога сопровождается обязательным перемещением. Что, в общем, было радостной новостью, хотя бы в этом плане все было в порядке.

Но при этом следовало опасаться всего остального. Непонятно было, что же все-таки становится причиной ее странного путешествия? Или причины каждый раз разные?

Она размышляла на эту животрепещущую тему, пока деревня не стала потихоньку стираться из памяти, казаться очень далеким, нереальным приключением, а через несколько недель она, как это свойственно женщинам, вообще перестала о ней вспоминать. А если и вспоминала, то надеялась, что все закончилось и никаких сюрпризов больше не будет.

Работы было много. Осень — это грипп, вирусы, простуды. Бесконечные прививки, вакцины, отчетность. Потом — гололед, а это переломы, ушибы, разбитые носы. В общем, рутины хватало с избытком. Да еще Гур-Арье, естественно, стал чаще наведываться в Саркел, при каждом удобном случае оставляя роту на заместителя, благо время настало мирное и никаких эксцессов пока не предвиделось. Капитан лихо подруливал на своем огромном служебном джипе к больнице, дожидался конца ее смены, и они мчались к ней, чтобы сразу же прыгнуть в постель и отдаться любовным играм, до которых оба оказались большими охотниками. Аппетит, как гласила старинная пословица, пришел во время еды. На полочке в ванной появились мужская бритва и третья зубная щетка. По всей квартире теперь были раскиданы и выскакивали в самых неожиданных местах магазины к автоматической винтовке, оторванные от кителя пуговицы, электронный навигатор, гарнитура от мобильного телефона и прочие вещи, которые моментально терялись именно в тот момент, когда были больше всего нужны, и найти их было невозможно. Нина и Гур-Арье хохотали, ползая на четвереньках в коридоре, разыскивая какой-нибудь крем для армейских ботинок, который немилосердно вонял, но делал это непонятно откуда. В конце концов, он, конечно, обнаруживался. Но не в коридоре, а под кроватью, и не под нининой, а под соседкиной, и как он туда попадал, объяснить никто не мог. И тогда Нина колотила крепкого десантника, обвиняя его в коварной измене, а он бегал голый по комнате, делая вид, что ужасно боится побоев.

И соседка никак не могла понять, отчего эти двое прыскают, она когда возвращается со смены, прямо ржут, прости Господи.

В общем, происходившее с Ниной, можно было с полным правом назвать счастьем. Так она считала, во всяком случае. У нее была любимая работа, любящий парень — а что еще надо человеку, чтобы считать себя счастливым? Правда, Заур, дулся на нее, как всякий мужик получивший отставку. Но будучи приличным человеком, старался, чтобы на работе это не отражалось. А время, как считала Нина, лечит. С его-то характером он быстро найдет ей замену. И тогда счастливы будут уже абсолютно все.

Гур-Арье со дня на день ждал нового назначения — ему должны были присвоить звание майора и дать под командование батальон, он этого просто дождаться не мог. Тогда, объяснял он Нине, есть шанс, что его переведут в престижный Северный регион, а значит, будет и ведомственное жилье в столице. Вот тогда, намекал он осторожно, можно будет съехаться и жить вместе. И вообще пожениться. А что?

Нина смеялась и говорила, что замуж ей рановато — только-только двадцать один стукнул. Девушка она молодая, амбициозная, хочет поступить на медицинский факультет университета, так что с женитьбой имеет смысл подождать, а вот когда она станет врачом!.. Гур-Арье обижался, и она набрасывалась на него, тормошила, целовала — все кончалось бурным примирением в постели, после которого оба неслись на кухню в поисках съестного. Иногда их там застукивала соседка, но Нину это даже возбуждало — пунцовая от неожиданности медсестричка, не вовремя вернувшись со смены, лицезрела мощные ягодицы капитана-десантника, прикрыться которому на кухне было нечем. А что? Пусть смотрит и завидует. И они снова хохотали как ненормальные.

Иногда Нина подходила к зеркалу и внимательно рассматривала себя, пытаясь понять, изменилось ли в ней что-то. Пожалуй, скулы стали чуть больше выпирать, ну, так все хазарки скуластые. Разрез глаз стал другим? А каким он должен быть от вечного недосыпа, бесконечных постельных игрищ и постоянного недоедания? Тут не до разреза, тут от бесстыдных синих кругов под глазами избавиться бы. Некогда, ей все время было некогда. „Ерунда — думала она, задирая зрачки вверх и нанося тушь на ресницы. — Все это мне кажется. Вон и Гур ничего не говорит, значит, все эти изменения — чистая ерунда. У страха глаза велики“. Однако совсем не была уверена, что в этом она права. Просто так было легче думать.

К весне Гур-Арье получил долгожданное назначение. Правда, пока только заместителем командира батальона, но обещали, что через пару месяцев отдадут подразделение под его команду. Забежал, счастливый, перед поездкой в Кузар, обещал вернуться, как только все уладит. Вот тогда Нина пусть увольняется и едет в столицу поступать в университет.