Хроники «Красного авокадо»

«Дорогой Люк!

Мы все прошли через кошмар, и я очень рад, что в конце концов мы с тобой оказались по одну сторону пропасти. Я прощаю тебя. Я понимаю тебя. Я жалею лишь о том, что не могу сказать тебе этого лично, ведь я уже там. С Ариадной. С Ксандрой. Однажды и ты присоединишься к нам, но мы надеемся, что до этого ты проживёшь долгую и интересную жизнь. Прошу тебя, помни: всегда, в любой ситуации важно оставаться человеком. Даже если кажется, что человечность будет похожа на слабость.

Твой друг,

Дамиан Никкалс».

Техника безопасности

Но всё будет не это,

И все будут не те…

© Ольга Арефьева

1

— Надо же. — Капитан с любопытством смотрел на гель, заливающий глубокую борозду на его плече. — А я думал, эта бутылка просто так в аптечке стоит, для красоты.

Берта закрыла бутылку и поставила её на полку. Вернувшись к капитану, тоже стала смотреть, как гель из голубого становится телесного цвета. Шипит, пари́т…

— Вам не больно? — не выдержала Берта.

— Щекочет, — сказал капитан.

Он сидел на краю единственной кушетки, Берта стояла рядом. Она знала, как заживляющий гель «щекочет». Сама на себе испытала один раз. Зато даже шрама не остаётся…

— Не понимаю, как вас вообще выпускают в рейсы без медика на борту, — покачала головой Берта.

— Почему без медика? — посмотрел на неё капитан. — Джош на полставки числится бортовым фельдшером, на полставки — механиком.

— Джош? Это, если не ошибаюсь, тот мужчина, который едва не отрубил вам руку?

— Скажете тоже… Ну, подумаешь, талреп плохо зацепил.

— Я, конечно, не специалист, но, по-моему, никаких ремонтных работ в полёте производиться не должно, если только это не экстренная ситуация. А талреп — это, если не ошибаюсь, инструмент…

— Вы за Джоша не переживайте, — сказал капитан. — Он, когда надо, может…

— …руку отрубить, — закончила за него Берта и, взяв влажную салфетку, принялась промокать то место, где минуту назад была страшная рана. — Хм… А занятно вы всё устроили. Врачам и бортинженерам нужно платить кругленькие суммы, иначе от профсоюзов прилетит так, что мало не покажется. Без медработника и технического специалиста вылет не разрешают. Бортинженеру и врачу не разрешается совмещать должности. А вы взяли одного человека на полставки якобы механиком, а на полставки якобы фельдшером. Официально не придраться, а пла́тите — гроши. А если что-то серьёзное, вот как сейчас?

— Благодарю Создателя за то, что вы у нас на борту оказались, — лучезарно улыбнулся капитан.

— А если бы не оказалась? — Берта выбросила влажную салфетку и распаковала сухую, протёрла ею всё то же место.

— Заштопали бы как-нибудь, — зевнул капитан. — Кейт шить умеет. Правда, она бы для начала в обморок грохнулась… Но у Джоша с собой четвертинка коньяка есть, для храбрости.

— Он ещё и алкоголик, — вздохнула Берта. — Кошмар. Куда мы попали?

— На единственный корабль, экипаж которого согласился на такой рейс за такие гроши?

Берта мрачно посмотрела на капитана и протянула ему рубашку.

— Вообще-то, я ведь не слепая, — сказала Берта, сунув руки в карманы белого халата. — Каким бы ни был этот ваш Джош, а он — не механик. Бортинженер, не меньше. И как он-то согласился на такую аферу? Он либо вам чем-то очень обязан, либо…

— А вот это — уже наше с ним дело, — резко сказал капитан, застегнув рубашку.

Берта осеклась. Поджала губы.

— Простите, — смягчил тон капитан. — Я не должен был так…

— Берта, ну ты где? — В дверях медпункта появился высокий тощий парень с всклокоченными волосами. — Я тебя по всему кораблю ищу. Здрасьте, капитан.

— Угу, — только и проворчал капитан в ответ, глядя, как медленно и грациозно приближается к парню Берта.

Она будто сразу и забыла про капитана. Поцеловала парня в щеку — для этого ей пришлось подняться на носочки.

— Оказываю посильную медицинскую помощь экипажу, — проворковала она. — Идём, Бартон.

Они удалились. Капитан молча смотрел им вслед. Длинный бледный астеник с вечно горящими глазами и среднего роста темнокожая женщина, взгляд которой был спокоен, как космический простор за бортом.

В дверях появился Джош.

— Ох ты, живой, — удивился он. — В смысле… Макс, ты как?

— Уволю тебя однажды, — вздохнул капитан.

— Да ладно, Макс. Ну чего ты расстраиваешься? Зачем вообще в моторный отсек попёрся? Там же двигатели, там посторонним — вход…

— Уйди с глаз долой. И прификсируйся. Посадка через полчаса.