Хроники лечебницы

Что бы там ни было, она должна сдерживать свои желания. Ее впечатлило, как Рашид получил разведданные на военной базе «Хантер». Спецслужба отследила посылку через мексиканскую границу до Техаса. Из Браунсвилля ее переправили поездом до Колумбуса, а оттуда в Кент. Она подозревала, что именно туда направился Алексий, но ей не хотелось никому говорить об этом. Если Алексий уже получил посылку, он будет искать Рэйвен, чтобы узнать остальные пророчества Тедеску.

– Нам нужно отдохнуть, прежде чем двигаться в Кент, – сказал Рашид. – Этим вечером мы больше ничего не сделаем. Давайте снимем комнату в отеле и переночуем.

– Я сделала ошибку, отправив оружие так скоро.

– Рука выводит строки, – произнес Рашид, – и движется вперед. Ни благочестием своим, ни остротой ума…

Фатима продолжила:

– Ее ты не заставишь изменить свой ход, И слез твоих не хватит, чтобы смыть хоть слог.

– Так вы знаете рубаи?

– Конечно, – сказала она. – Я тоже из Персии.

Он съехал с шоссе к отелю «Вестин».

– Остановимся здесь. Снимем пару комнат.

Она положила ладонь на его руку.

– Не нужно тратить деньги. Хватит одной.

Она почувствовала, как напряглись его мускулы. Войдя в отель, она держалась в стороне, пока он снимал номер. Коридорный провел их и показал Рашиду удобства, а она смотрела в окно.

– Если вам что-нибудь понадобится, наш сервис на высшем уровне.

Рашид дал чаевые и попросил:

– Принесите бутылку вашего лучшего игристого.

Когда коридорный ушел, Фатима сказала:

– Мусульманин, пьющий алкоголь?

– Только ради такого случая.

– Такая расточительность, но я полагаю, вы это спишете в счет служебных расходов.

– У меня карт-бланш, – сказал он, накрывая ее руку своей. – Ради вас что угодно.

Она убрала руку.

– Не распаляйтесь, полковник Рашид.

– Но почему? Мы ведь на Западе.

– Дайте время подумать.

– Ну хорошо, майор Фатима. Как вы решите.

– Мне нужна ванная, привести себя в порядок.

В дверь постучали. Она сказала:

– Это, наверно, ваше вино.

– Наше вино.

Она накинула ночную рубашку. Неглиже было бы соблазнительней, но она не купила его в военторге. Выйдя из ванной, она увидела его в постели. Когда она приблизилась, он откинул покрывало и поманил ее к себе.

Она села на край кровати.

– Секса не будет, полковник Рашид.

Он наклонился к ней и погладил носом по плечу.

– М-м-м…

Он знал, как возбудить женщину. Должно быть, у него их было много. Он поцеловал ее сзади в шею.

– М-м-м…

– Я только начал свою миссию.

Одной рукой он погладил ее по груди, а другая скользнула ей между ног.

– Нет, – прошептала она.

Он просунул язык ей между губ. Она отпрянула.

– Нет… нет… нет.

Она еще никогда не испытывала такого, даже с мужем. Теперь же она потекла. Только бы не отключиться. Он привлек ее к себе. Она нащупала его твердый член и сжала. Хватит? Еще нет. Она остановит его, когда захочет. Западные женщины говорят: если выкрикнешь «нет», это изнасилование. Как она могла отвечать за нарушение обета безбрачия, если он ее изнасиловал?

И вот он был уже внутри ее.

– Я сказала нет… нет… нет…

Но он коснулся такой точки, о которой она и не знала, и по телу у нее прошла дрожь.

– Да… да, – сказала она, запуская язык ему в ухо. – Не прекращай! Ох, нет… не… прекращай.

Когда он кончил и остановился, ее тело продолжало содрогаться. Он пошел в ванную.

Она поднялась на ноги и подошла к столу. Налила им шампанское. Затем запустила руку в свою сумочку и достала пузырек с мышьяком. Она высыпала половину в один бокал. Остальное предназначалось для Рэйвен.

Когда Рашид вышел из ванной, она протянула ему бокал и подняла второй.

– За успешную миссию.

Он звякнул свой бокал о ее.

– После секса жажда мучает.

Он выпил все до последней капли.

Она поставила свой на стол нетронутым.

– Ты не пьешь?

– Я мусульманка. Я не пью алкоголь.

Его глаза расширились. Бокал задрожал в руке.

– А еще, – сказала она, – я дала обет безбрачия.

– А как ты, черт возьми, называешь то, чем мы занимались?..

Он выронил бокал. Кашлянул. Втянул воздух. Лицо покраснело. Его нагое тело рухнуло на пол.

Она подождала, пока он не перестал шевелиться.

– Об этом, – сказала она, – хорошо сказал наш любимый поэт-палаточник:

 

Выпьют чашу до дна – и лишатся сознанья,

И в объятиях смерти без памяти спят^[23].

 

Она сполоснула его бокал и поставила на поднос – перевернутым.

Она вошла в ванную и тщательно вымылась с мылом. Она стояла под душем, и вода лилась ей на лицо, на спину, на груди, затем вышла из кабинки и старательно вытерлась. Оделась и повернулась к Мекке. Сложила ладони чашечками, упала на колени и простерлась ниц, протянув руки к священному месту.

– Во имя Аллаха, сострадательного, милосердного…

Закончив читать восемьдесят седьмую суру Корана, она собрала сумку и взяла ключи арендованной машины из кармана брюк Рашида. Вид его голого тела оскорблял ее. Она прикрыла его, выключила свет, вышла из комнаты и повесила на ручку двери табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ».