Хроники Максима Волгина

Желание друга побыть одному Максиму не понравилось – вспомнились раны на его боку. И то, что сам завалился дрыхнуть, даже не предложив… что там с рваными ранами делать нужно? В голове крутился только один способ лечения: залить йодом и забинтовать. Правда, в Вирии поступали иначе – отправляли раненого в рекреационный центр к белым сестрам. Но тут этот метод не годился. Не было поблизости ни рекреации, ни белых сестер. И йода не было.

Шура он нашел неподалеку от костра, за кустиками с такой же ярко-зеленой мелкой листвой. Сфинкс сидел, облокотившись на ствол более-менее крепкого дерева, руки его были расслабленно опущены, глаза закрыты, грудь поднималась ровно и высоко. А через секунду Максиму захотелось протереть глаза: рана на боку сфинкса затянулась, сквозь короткую шерсть видна была свежая розовая кожица шрама. Он осторожно шагнул ближе, и Шур тут же открыл глаза.

– Туча ушла, можно продолжать путь, – произнес он, внимательно глядя на друга. – Но я бы дал Гундарину и девушке часа три на отдых и сон.

– Ага, ладно, – неуверенно пробормотал Максим. – А твоя рана… Как ты это сделал?

Сфинкс обнажил зубы в улыбке. Затем проворно вскочил на ноги, будто это не он два часа назад с трудом доковылял сюда.

– Рана зажила, не беспокойся.

– Но… – переспрашивать второй раз Максим не решился. У друга была тайна, болтать о которой тот не хотел. Что ж, его право.

Как ни странно, Гундарин и Огница в этом происшествии ничего особенного не углядели. Девушка пожала плечами, буркнула вполголоса:

– Заживает, как на саблезубом. Сразу видно, чей он родич…

А коротышка так и вообще заявил пренебрежительно:

– Подумаешь, невидаль – царапину себе вылечил. Вот у нас в Од’доме ведуны руку или ногу заново отращивать умеют!

Идти по весеннему лесу было приятнее, чем по зимней тундре. Под лучами яркого солнца земля стремительно подсыхала, уже не чавкала липкой рыжей грязью. И воздух становился теплее, не заставлял стучать зубами от холода. С каждой сотней пройденных шагов лес менялся, делался гуще, деревья – выше, листики на них – больше. Трава под ногами постепенно превращалась в сплошной зеленый ковер, вначале едва достающий до щиколоток, потом – до лодыжек, а на полянках – чуть ли не до колен. Словно шли они не на северо-восток, а на юг. Хотя в этих странных мирах с неподвижным солнцем, разве разберешь, что есть юг, а что – север?

В лесу обитали не только плотоядные грибы и кроты-гиганты. В траве и кронах деревьев шуршало, попискивало, покрякивало. Этот мир уже не казался мертвым и угрюмым. И зловещим он тоже не казался. Конечно, Максим держал станнер под рукой. Но воздух, наполненный весенней свежестью и ароматом молодой листвы, пьянил, кружил голову. Не верилось, что здесь их могут подстерегать настоящие опасности. И Гундарину не верилось, и Огнице. Пожалуй, один Шур сохранял настороженность. Именно он первым заметил движущуюся с севера тучу.

– А вот это мне совсем не нравится.

– Да уж… – Гундарин удрученно почесал макушку. – Опять эти ваши белые мухи прилетят, этот ваш снег. Только-только согрелся, и на тебе. Мож, она мимо пройдет?

Он с надеждой посмотрел на Шура, на Максима. Даже на Огницу.

– Может, и пройдет, – задумчиво произнес Шур. – Но это странная туча.

И впрямь, туча была необычной. Редкие облачка медленно плыли на северо-восток, туда же, куда шли путешественники. Туча двигалась куда быстрее. И почти им навстречу! Максиму стало не по себе. Наверное, он в лице переменился, потому что и Огница заметила его беспокойство. Встревоженно спросила:

– Макс, что случилось?

Он не ответил, только плечом дернул. Пока что ничего не случилось. Но эта туча – она очень напоминала… Но откуда им здесь взяться?! Наверняка Шур думал о том же самом. Зато коротышка пока ни о чем не догадывался, только настороженно вертел головой.

– Так и чего? Убегать от нее будем, да?

– Убежать не получится, – возразил сфинкс. – Лучше сделаем наоборот. Проскочим под ней, как можно быстрее.

Идея была не плоха. Но проскочить у них не получилось. Чем ближе подползала туча, тем ниже она опускалась. Уже и Гундарин, и Огница поняли, что она странная. И лесные обитатели это почувствовали – замолкли, притаились. А затем у Максима дыхание перехватило от увиденного – листики на деревьях блекли, сворачивались, прижимались к ветвям. Лишь трава под ногами оставалась зеленой. Но было в этой яркой зелени ощущение обреченности…

Туча внезапно расслоилась, точно пролилась на лес черным дождем. Но это был не дождь и не снег.

– Мухи! – заверещал коротышка, наконец догадавшийся, что происходит. – Мусорные мухи!

Развернулся, рванул прочь.

– Стой, ты куда?! Назад!

Шур кинулся за ним. А у Максима ноги сделались ватными. Он стоял и смотрел на планирующих сверху, сквозь ставшие прозрачными кроны деревьев, существ.

Нет, это были не мусорные мошки криссов. Существа походили то ли на бабочек, то ли на маленьких птичек с полупрозрачными, как листики слюды, крылышками. Вот одна из них задела ветку и мгновенно приклеилась к ней, вторая…