Но сегодня эта чертова посудина идет более или менее ровно. Проглянуло солнце, и наконец можно поговорить о том, что нам делать дальше. У нас еще есть еда, всякая дрянь, которая больше подошла бы для скотины, чем для людей, но и ее нам хватит дней на шестнадцать. Жалко, что вся птица смыта за борт — теперь не будет яичницы с беконом. (Впрочем, мне говорят, что если б куры и уцелели, то из-за шторма все равно перестали бы нестись со страха). Но с водой — настоящая беда. Говорят, что два бочонка разбились и вытекли (чувствуется сноровка — не могли даже закрепить получше бочки на случай такого шторма). Если сократить порции и выдавать полпинты в день на человека, то хватит дней на двенадцать. Правда, на корабле много вина и рома, но даже нарнианцы понимают, что от такого пойла жажда только усиливается.
Самое разумное в таком положении было бы, конечно, взять обратный курс на запад и вернуться на Уединенные Острова. Но капитан с командой считают, что не смогут этого сделать, потому что от того места, где мы теперь находимся, до Островов нужно плыть восемнадцать дней. Да и то при условии, что будем нестись как сумасшедшие и к нашим услугам будет примерно такая же буря, чтоб подгонять нас с востока на запад. Сейчас же нет никаких признаков восточного ветра. Значит, придется идти на веслах, что несравнимо дольше.
Каспиан утверждает, что люди просто не смогут грести, получая всего полпинты воды в день. Я совершенно уверен, что это не так, и пытался объяснить, что от усилий на теле гребцов будет выступать испарина и охлаждать их, следовательно, занявшись делом, матросы выпьют воды даже меньше, чем обычно. Но Каспиан сделал вид, будто не понял, о чем я ему говорю. Я уже заметил, что он ведет себя так со мной всякий раз, когда не хочет утруждать себя поиском разумного решения. Остальные проголосовали за то, чтобы идти дальше на восток в надежде отыскать хоть какую-нибудь сушу.