Хроники Нарнии Том 2

Пока готовили корабль, Каспиан не тратил времени даром; он использовал любую возможность узнать что-нибудь о восточных морях и расспросил всех старых моряков, каких только смог разыскать в Узкой Гавани. Его интересовало все: и достоверные сведения, и слухи, и древние предания. Не одна бочка лучшего эля из подвалов замка была вылита в осипшие глотки обветренных людей с чистыми голубыми глазами и короткими седыми бородами. В награду за это король наслушался всяких невероятных историй. Увы! Те моряки, которые казались ему заслуживающими доверия, утверждали, что не знают к востоку от Уединенных Островов никаких земель. Большинство из них считало, что, если заплыть подальше на восток, попадешь в огромный океан, где вообще нет суши, а еще дальше, у самого Края Света, их ждет чудовищный водоворот, из которого никому не выбраться. Когда же Каспиан спрашивал, не знают ли они чего-нибудь о судьбе шести лордов, то в ответ слышал:

— Скорее всего друзья вашего величества давно уже лежат на дне морском.

Конечно, не было недостатка и в самых диких историях: об островах, населенных безголовцами; плавучих островах; огнях, горящих на воде; страшных смерчах, подхватывающих корабль и уносящих его по воздуху неведомо куда. Нашелся всего лишь один человек, который, к полнейшему восторгу Рипишиппи, сказал:

— А за всем этим лежит Страна Аслана. Только вам туда ни за что не лопасть.

Обрадовавшись, они попросили его рассказать об этом поподробнее. Но он ответил, что слышал об этом от своего отца, а сам больше ничего не знает.

Что касается Берна, то о своих шести товарищах он знал лишь то, что с Уединенных Островов лорды поплыли прямо на восток; с тех пор он о них больше не слышал. Когда они с Каспианом стояли на самом высоком из холмов Авры и смотрели на океан, простиравшийся к востоку до самого горизонта, Берн задумчиво произнес:

— Когда они уплыли, я часто приходил сюда по утрам, чтобы посмотреть, как поднимается из-за моря солнце. Порой мне казалось, что до него не больше двух миль. Я спрашивал себя, где теперь мои друзья, далеко ли они успели проплыть туда, за горизонт, и что их там поджидало... Скорее всего, там больше ничего нет, кроме моря и солнца, но мне всегда было стыдно, что я остался здесь. Что касается вашего величества, то, я считаю, вам не следует плыть дальше. Ваша помощь нужна нам. Закрытие рынка рабов переполошит весь мир, и самое меньшее, чего следует опасаться, — это война с Калорменом. Сир, прошу вас, подумайте еще раз.

— Ваши доводы убедительны, герцог, — ответил Каспиан, — но я дал клятву. И, кроме того, как я смогу глядеть в глаза Рипишиппи?

Глава пятая БУРЯ И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Спустя три недели после высадки на Уединенных Островах буксирные лодки потащили “Утреннюю зарю” к выходу из Узкой Гавани. Чтобы проводить путешественников, на берегу собралась огромная толпа. Перед отплытием произносились торжественные прощальные речи. Когда же Каспиан обратился с ответным словом, жители Уединенных Островов пролили много слез и напутствовали его самыми добрыми пожеланиями. Наконец Каспиан простился с герцогом и его семейством. Корабль с праздно обвисшим пурпурным парусом заскользил вдоль пролива. Крики на берегу становились все тише и тише и наконец совсем смолкли. Корабль поймал ветер, парус надулся, лодочники на буксирах поспешно отвязали канаты и повернули назад. Набежала первая настоящая волна, подхватила “Утреннюю зарю”, задрала ее нос, и парусник ожил. Первую вахту на корме нес Дриниан, и ведомый им корабль поплыл на восток, огибая с юга Авру. Те, кто был свободен от вахты, сошли вниз.

Следующие несколько дней стояла чудесная погода. Люси казалось, что она самая счастливая девочка на свете. Просыпаясь утром первое, что она видела, — потолок каюты, на котором плясали солнечные зайчики, отбрасываемые волнами. Повернувшись на бок, она рассматривала разложенные на полу и по скамейкам чудесные новые вещи, купленные на Уединенных Островах: морские сапоги, сандалии, плащ, курточки и шарфики. Потом она вставала, выходила на палубу и, поднявшись на мостик, смотрела на море. Казалось, с каждым утром оно становилось все ярче и синее, а воздух, который так жадно вдыхала Люси, — все теплей. После этого она завтракала с таким отменным аппетитом, какой бывает только на море.

Большую часть дня Люси проводила, сидя на маленькой скамеечке на корме и играя в шахматы с Рипишиппи. Предводитель Мышей при этом представлял трогательное и забавное зрелище, особенно когда надо было передвинуть на доске пешку или другую фигурку. Так как они были слишком велики для него, Рипишиппи брался за них обеими лапками, встав на цыпочки и нагнувшись над доской, и делал свой ход. Игроком он был отменным и, если не забывал о том, что делает, то обычно выигрывал. Но чаще выигрывала Люси, потому что Рипишиппи то и дело совершат прямо-таки смехотворные промахи. Например, делал такой ход конем, после которого под ударом сразу оказывались и его ферзь, и ладья; или ход слоном, после которого лучшие его фигуры оказывались скованными.