Хроники Нарнии Том 2

— Иными словами, — заключил Каспиан, — вам самим они не нужны. Значит, у здешней работорговли нет других целей, как набивать деньгами карманы таких негодяев, как Пуг.

— Ваше величество еще в столь нежном возрасте, — наставительно произнес Гумпас, скорчив гримасу, которая, по его мнению, должна была изображать отеческую улыбку, — что вряд ли в состоянии понять всю сложность экономических проблем, особенно таких запутанных, как наши. Я могу показать вам статистические таблицы и графики, из которых следует...

— Возраст у меня, может быть, и нежный, — оборвал его Каспиан, — но даже в мои годы я понимаю не хуже вашего превосходительства, что значит продавать наших подданных в рабство. И я не вижу, чтобы эта торговля приносила Островам что-нибудь стоящее, скажем, мясо, хлеб, пиво, вино, пряности, капусту, книги, музыкальные инструменты, лошадей, оружие... Но даже если бы и приносила, все равно с ней следовало бы покончить.

— Но это означает повернуть колесо истории вспять! — ужаснувшись и сразу побледнев, с трудом выговорил губернатор. — Неужели вы совершенно не представляете, что такое развитие, что такое прогресс?..

— О работорговле я слышу с колыбели, — заявил Каспиан. — Но только у нас, в Нарнии, все это называется иначе — безнравственность. Работорговлю надлежит немедленно прекратить!

— Но я не могу взять на себя ответственность за подобную политику.

— Очень хорошо. В таком случае мы освобождаем вас от этой непосильной для вас ответственности. Подойдите ко мне, лорд Берн!

Пока Гумпас осмысливал то, что услышал, Берн преклонил перед королем колени и, вложив в его руки свои, начал произносить слова присяги. Он поклялся, что будет управлять Уединенными Островами в соответствии с древними обычаями, правами, законами и установлениями Нарнии. Выслушав присягу до конца, Каспиан решительно произнес:

— Я думаю, что Уединенные Острова вдоволь пожили с губернаторским правлением. Пусть отныне они будут нашим вассальным герцогством.

И, не откладывая, тут же возвел Берна в герцогский сан и провозгласил его самого и его будущих наследников повелителями герцогства Уединенных Островов.

— Что касается вас, сударь, — обратился король к Гумпасу, — то я прощаю вам долг за невыплаченную дань. Но при одном условии: вы с вашими людьми к завтрашнему утру покинете замок, который отныне будет резиденцией герцога.

— Может быть, само по себе это и неплохо, — начал один из гумпасовских секретарей. — Но вы, господа, кладете конец игре, в которой и нам кое-что перепадало. Поэтому теперь перед нами встает вопрос, как мы будем...

— Перед вами сейчас стоит только один вопрос, — перебил его лорд Берн, — станете ли вы и ваши сподвижники дожидаться, когда всех вас высекут, или уберетесь подобру-поздорову!

Когда все устроилось столь приятным образом, Каспиан приказал подать себе и своей свите лошадей. Верховые лошади в замке нашлись, хотя вид их свидетельствовал о самом скверном уходе. Взяв с собой Берна, Дриниана и еще несколько человек, Каспиан поскакал из городка к рынку рабов, который располагался в гавани возле пристани в длинном низком строении. То, что они увидели, на первый взгляд напоминало самый обычный аукцион, вот только товар там был необычный. В помещение набилась уйма всякого люда, а в дальнем его конце, на помосте, стоял Пуг и выкрикивал хриплым голосом:

— А теперь, господа, рекомендую вашему вниманию номер двадцать третий. Отличный сельский труженик, уроженец Теребинтов, годится для работы и в поле, и на кухне, если нужно, и в рудниках. Возраст — примерно двадцать пять лет. Неплохие зубы, и голова тоже. Добрый и смышленый парень. Снимите с него рубаху, Такс, чтобы публика могла оценить его телосложение. Вы только посмотрите, какие мускулы! И какая грудная клетка... Господин в углу, сколько вы за него предлагаете? Десять полумесяцев? Да вы шутник, сударь! А вы? Пятьдесят? Это уже лучше! Вы, сударь?.. Восемьдесят?.. Восемьдесят полумесяцев за номер двадцать третий! Никто не хочет прибавить?.. Продано, продано, продано! Получите вашу собственность, сударь!.. Переходим к номеру двадцать первому. Начальная цена за номер двадцать первый...

Не договорив, Пуг поперхнулся и застыл с разинутым ртом: он увидел, как прямо к помосту, бряцая оружием, пробиваются сквозь толпу какие-то люди в сверкающих доспехах.

Взбежав на помост, герцог крикнул:

— Все на колени перед королем Нарнии!

Стало тихо, и в этой тишине все услышали, как снаружи перебирают копытами кони и позванивает конская упряжь. К тому же многие из присутствующих уже знали кое-что о высадке королевского отряда и о событиях в замке, поэтому сразу же повиновались приказу. Кто еще не сообразил, что происходит, или просто не хотел повиноваться чужакам, вынуждены были сделать это, потому что их начали дергать и тянуть вниз более благоразумные соседи. В зале послышались отдельные приветственные крики.

На помост поднялся Каспиан и сказал, обращаясь к Пугу: