Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

Сар-Ту даже головы не повернул. Он (неслыханное дело) был полностью поглощён разговором с Шун-Ди.

- Не задавал, - тяжело повторил Сар-Ту. - Но мог бы.

- Мог бы, - Шун-Ди не стал отрицать очевидное.

- Плаванье было странным. Море гневалось. Мне давно не было так погано на сердце во время рейда, Шун-Ди-Сан, ты уж прости. И то, что в этот раз мы не отчитались перед Светлейшим Советом... - Сар-Ту покачал большой головой, но вывода не озвучил. - Мне многое не по душе, короче говоря. И ребятам тоже. Они жаловались, что по ночам на палубе видели лису.

Сар-Ту умолк, без всякого выражения глядя на Шун-Ди. Тот принял самый невозмутимый вид, на который был способен, и чуть нахмурился.

- Лису? Действительно, странно. Может, кто-то прихватил с собой лишнюю фляжку хьяны или вина? Только для себя, то есть. Не сомневаюсь в твоих гребцах, Сар-Ту, но всякое ведь...

- Лису, - продолжил Сар-Ту, - а ещё золотые искры. И все как один говорят: воздух гудел и дрожал, всё равно что перед бурей. А глаза у лисы светились, как у морской нечисти. Не как у нормальных лис, Шун-Ди-Сан.

- Необычный случай, согласен. Однако...

- На "Русалке" никогда не бывало нечисти, господин мой, - безжалостно перебил Сар-Ту. - Много кто был, да и сам я, чего там, грешил перед Прародителем: возил и мечи с копьями, и хьяну, и воздушный порошок, и темнящие травы. Раньше - рабов. Но нечисти не было. И магов не было.

- Сар-Ту, послушай, я сам не знаю, о чём ты...

- А вдобавок стало пропадать мясо. Запасы вышли на три дня раньше, чем расчёт был, - Сар-Ту опять покачал головой; его жёсткие патлы, вряд ли знакомые с мылом и гребнем, укоризненно заколыхались. - Для "Русалки" я лично расчёт веду, Шун-Ди-Сан, да и ты в этом деле не промах. Ни разу такого не было. И не могло быть, если б всё шло как положено.

Шун-Ди затравленно вздохнул и плотнее запахнул плащ. Холодало. Хотя Сар-Ту не двигался с места, ему упорно казалось, что великан теснит его к перилам, к краю палубы, и мечтает отправить вниз - чтобы наниматель поглотал прибрежную гальку.

- Что ж, наверное, я и правда виноват перед тобой, Сар-Ту. Я должен был объяснить...

- Ты не должен был водиться с этим, - в одно слово бывший пират вложил столько отвращения - будто говорил о жизни на суше или чистенькой чиновничьей службе на каких-нибудь отдалённых островах. - С этим... Менестрелишкой. Или кто он там, уж не знаю и знать не хочу. Но теперь уже поздно, да и твоё это дело, Шун-Ди-Сан. За твоего отца я бы сам себя нарезал на ужин для акул, - взгляд Сар-Ту потемнел; он сжал кулаки, и косточки браслетов сухо брякнули друг об друга. Шун-Ди сразу понял: это вовсе не шутка и не преувеличение. - Нарезал бы и поджарил.

- За моего опекуна, - машинально поправил Шун-Ди. Он ни разу не назвал старика-воспитателя отцом: им обоим такое не пришло бы в голову. - Не отца.

- Неважно, - сказал Сар-Ту. - Так или эдак... Я помог тебе бежать, Шун-Ди-Сан. Тебе и... Этому, - капитан протянул Шун-Ди открытую ладонь - бугристую, покрытую словно тонким панцирем вместо кожи: так её обработали соль, верёвки и морской ветер. Шун-Ди растроганно пожал ему руку. - Я сам решил, что не выдам вас. И не выдал. Я давно дал слово и держу его, так что... - Сар-Ту разорвал рукопожатие и ткнул пальцем в ящик, который по сходням как раз стаскивали на берег двое гребцов. - Знаешь, что в том ящике?

Шун-Ди прищурился, проверяя: нет, это определённо не тот самый ящик. Не ящик из-под Вещи, как они называли его между собой с Лисом. Да и Лиса не видно - тот должен был проследить, чтобы Иней до конца выгрузки вёл себя тихо.

А при необходимости - убедить гребцов и матросов в порту, что так всё и было. Лис это может.

- Не знаю, Сар-Ту. Партия какого-то из моих масел?

- Нет, Шун-Ди-Сан. Там большая оловянная штуковина, выкрашенная под серебро, - густые брови Сар-Ту сошлись на переносице; Шун-Ди с досадой почувствовал, как подпрыгнуло, ударившись о рёбра, сердце. - Вельможа из Совета дал её мне. И заплатил - примерно столько же, сколько ты. Как раз перед нашим отбытием.

У Шун-Ди пересохло во рту. Он перевёл взгляд на два изогнутых кинжала на поясе Сар-Ту - тот никогда не расставался с ними обоими. Рукоятки были обтянуты красной кожей. Шун-Ди знал, что возле циновки капитана всегда дремлет лёгкий боевой меч - не менее стремительный, чем эти кинжалы...

Не было никакого смысла спрашивать, за что именно заплатили Сар-Ту. Как и выяснять, что он должен был подменить фальшивым посеребрянным яйцом - чтобы обмануть незадачливых похитителей.

Советники догадывались, что он попытается совершить кражу и бежать. Они хотели зарезать, как свиней, и его, и его предполагаемых союзников. Они знали Сар-Ту как человека без чести и были уверены, что не потеряют яйцо.

Только преданность Сар-Ту - бездумная преданность - спасла его, и Лиса, и... Инея. Лишь в одном советники просчитались.