Хроники отряда Кси. Братство

– Оскорбил? Нет, не думаю. Во всяком случае, не по меркам Земли. Он таращился на меня, попробовал припугнуть, но не более.

– Его решение насчет тебя... оно неординарно. Ты ему понравилась, возможно, понравилась даже слишком, и это меня смущает.

– Ты... как это будет по-сирмийски...? Ты ревнуешь, что ли, дорогой? Вот уж брось, нет ничего более неэротичного, чем триумвир. Ему, наверное, лет четыреста. Люди столько не живут...

Ксанте засмеялся, с его лица сошла застывшая маска тревоги.

– Тебе виднее, Ли, к тому же через два-три месяца «Фениксо» уйдет в нейтральную зону. Я попрошу тебя улететь со мной. Пускай такое не принято на Сирме, но в нашей ситуации это самый безопасный для тебя вариант.

– Оставаться на Сирме без тебя я и не собиралась.

– Интересно, как тебя отпустили из Кси?

– Меня не отпускали... хотя нет. Думаю, по крайней мере не стали мешать уходу. Ты знаешь Марта – он не любит прямое принуждение. крайней мере, не в отношении людей. К тому же Зинаида...

– Что?

– Казалось, она подталкивает меня к отъезду. Хотела бы я понять ее логику...

– О! Тут особо нечего и понимать. Логика не нужна, хватит и моей сирмийской интуиции.

– Тогда хотя бы подскажи.

– Объединение, – коротко ответил Ксанте Ке-орн, на этот раз сухо усмехнувшись собственным мыслям.

– Я думала, идея объединения у Лиги заглохла. Ну, почти совсем.

– Насколько мне известно из закрытых источников – да. Примерно три года назад ваш Космофлот наткнулся на заброшенный объект в нейтральной зоне. Там не осталось ни ученых, ни охраны, только старые постройки и кучка одичавших детей в развалинах. Все псионики-полусирмийцы, результат принудительного скрещивания, или, как это правильно называла Зинаида, насилия...

– Почему они остались одни? – спросила Ангелина, вцепившись в перила террасы и чувствуя, как холодеют мокрые от вечерней росы пальцы.

– Не знаю. Скорее всего, о них просто забыли.

– Это... ужасно.

– Прости, что расстроил, но кое-о-чем нужно знать, особенно теперь, когда ты на Сирме.

– Знаешь, я вдруг вспомнила Карину, которая погибла на Солито. Сейчас мне почти что жаль эту девушку.

– Карина не стоит твоего сочувствия. Она -- преступница по меркам и Империи, и Альянса. Что касается тех полукровок, их действительно очень жаль. Находка оказалась скандальной. Ваш Космофлот попытался вернуть их на Ферей, хотя матери, наверное, уже были мертвы. Потом случилось то самое, о чем я хотел сказать – парламент Ферея отказал Космофлоту, сославшись на «искаженную биологию» детей. Целая цивилизация в составе Альянса, управляемая разумными людьми, испугалась подобрать сирот.

– А Сирма их приняла бы?

Ке-орн задумался, рассматривая темную кромку прибоя.

– Полагаю, да, на роль кого-нибудь вроде Карины. Незавидная участь.

– Ты невероятно честен.

– Мне сложно хоть что-нибудь скрыть от тебя, Ли.

– Чем закончилась история?

– Земляне были шокированы отказом ферейцев, но порицать обычаи друзей не стали. Отвергнутых детей держали в приюте, позднее их взял на попечение известный тебе посол Измайлов. Больше мне ничего не известно. Теперь сама видишь, какие у них сложности с объединением...

– А как ты сам относишься к воссоединению с Землей?

Ксанте снова задумался.

– Если честно, такие фантазии мне не нравится, -- сказал он, вздохнув. — Однако, это не то, за что следует загонять на Минахан.

– Хм... И что мы теперь будем делать, дорогой?

– Полагаю, ничего особенного. Я безумно рад тебе, и довольно мрачных тем. Не думай о них хотя бы сейчас... Не думай хотя бы сегодня...

– Госпожа Натари Ке-орн готова вас принять, – раздался за спиной голос слуги, и Ангелина вздрогнула, освободив из ладони Ксанте свои пальцы.

– Надеюсь, скоро вернуться, ты уж дождись меня здесь...

Ангелина прошла узким коридором, и потом скользнула в проход между не до конца отодвинутой портьерой и каменным косяком двери. госпожа Натари сидела на обитой тканью скамье с подлокотниками, но без спинки, темный подол платья сирмийки касался мозаичного пола.

– Здравствуй, дочка, и садись, – сказала она, указывая в сторону кресла напротив. – Я хочу посмотреть на твое лицо.

Сухое оливкового цвета лицо самой госпожа Натари покрывала неглубокая частая сетка морщин. «Сколько ей лет? – подумала Ангелина. – уж явно гораздо больше ста. Она не дряхлая по сирмийским меркам, но вот по людским... ».

– Я в чине лейтенанта застала войну с людьми, которая случилась сто лет назад – заговорила Натари, словно угадывая мысли, и по спине Ли пробежал легкий холодок. – И я не телепат, дорогая, но вас выдает выражение глаз.

– Рада видеть вас, госпожа.

– Не лги, ты не рада, ты растеряна.

– Я лишь соблюдаю правила вежливости.

– Которые у терран лишены всякого смысла.

Хозяйка дома поднялась, отошла к небольшому столику и вернулась, сжимая в руке небольшой предмет.

– Мой сын не очень разговорчив, но с ним приехал тот маленький солдат... Я расспросила Мио и знаю, что вы сделали с Ксанте… Не надо. Не спорь со мной, лучше заберите себе вот это.

Натари вложила Ангелине в ладонь маленький диск, похожий на стандартный образец медицинского импланта.