Хроники отряда Кси. Братство

Берег узкой темной плоской маячил вдали. Яхта самого Сой-карна, бледно-серая, обтекаемой формы, подошла ближе и остановилась на небольшой расстоянии, зацепившись за судно сенатора удерживающим лучом. Лязгнув, опустился трап. Сой-карн неожиданно легко прошел по шаткой конструкции без перил, двое матросов молча убрали трап. Луч отключился, обе яхты грациозно выполнили маневр и разошлись, а генерал, придерживая плащ, перешагнул порог и очутился в собственной каюте.

На столе до сих пор оставался полупустой графин, пурпурное покрывало на широкой кровати отливало цветом заката. Карина устроилась на мягком сиденье, Черный костюм облегал ее будто вторая кожа, оставляя плечи открытыми, волнистые волосы чуть растрепались.

– Как прошел разговор, мой генерал?

– Не лучшим образом. По счастью, Конда Ал-вон слишком самодоволен, чтобы понять истинную суть событий. Для сенатора потеря крепития – проигрыш Империи, пусть остается при своем мнении.

– Его подозрения для тебя опасны?

– Он их не выскажет в Сенате, а если выскажет – я легко нейтрализую любые голословные обвинения. Гораздо хуже будет, если сенатор все же докопается до правды, а ты ведь знаешь ее, моя милая...

– Да, если ты сказал мне правду...

Генерал подошел ближе и грузно опустился на софу и потянул носом воздух -- от Карины пахло цветочной эссенцией.

– Я сказал тебе правду – забрать крепитий у Империи я не мог, но можно оставить его себе, отобрав у терран. Никто не свяжет операцию в Йоханнесбурге с нами, ее спишут на внутренние разборки Альянса.

– Ты, как всегда, великолепен. Вот за это я и люблю тебя - за твою непокорную душу.

Карина шагнула ближе и положила тонкие ладони на плечи Сой-карна, он внутренне содрогнулся от ментального контакта, который на этот раз походил на горячий воздух костра, насыщенный запахом сгоревших трав.

– Спасибо, что понимаешь меня, – прошептал он, опуская веки.

– Ты можешь положиться на меня, любимый.

– Странно, что ты наполовину терранка, – хрипло пробормотал Сой-карн, с трудом освобождаясь от наваждения, руки Карины, казалось, обжигали его кожу сквозь мундир – Не жалеешь, что не осталась на той стороне?

– Что могла предложить мне Земля? – женщина презрительно улыбнулась. – Ах, знаю... притворство, унижение, долгие скучные годы в их академии, потом чин младшего офицера, вечный страх потерять даже эти ничтожные крохи, если кто-нибудь узнает про мою сирмийскую кровь...

– Да, это так.

– Вот поэтому я выбираю Империю и тебя.

Карина резко отстранилась и убрала руки.

Сой-карн перевел дыхание, остатки ментального воздействия таяли, оставляя в душе странное послевкусие – горечь и сладость, радость и предчувствие боли.

– Ты права, – продолжил он, уже отчасти успокоившись. – Меня встревожил доклад. Неизвестный корабль появился возле базы всего на несколько секунд, а потом исчез неизвестно, как. То же самое судно засекли системы наблюдения Суркаты.

– Терране?

– Нет. Корабль неизвестного типа. Очень большой. Наверняка опасный. На борту должна быть команда, или, по крайней мере, основной тактический офицерский состав. Откуда они взялись?

– Быть может, на Суркате побывали замаскированные терране из Кси?

– Едва ли, ты же знаешь, их лидер только что казнен по моему приказу.

– Значит, все-таки сирмийцы... – Карина зевнула, изображая скуку, но Сой-карн ощутил внутренне напряжение и даже растерянность телепатки. – Кто-нибудь из твоих офицеров недавно дезертировал?

– Полагаешь, Алек Эр-сай все-таки уцелел и к тому же успел бы обзавестись кораблем? Этот сублейтенант всего лишь мальчишка и не способен на самостоятельные операции такого уровня.

– Кто еще из офицеров высокого ранга пропадал бесследно в последние месяцы?

– Капитан Ксанте Ке-орн во время феснийской операции, а также его старший помощник Арси Ти-лонгар. Оба считаются сгоревшим на флагмане.

– Кто из них способен на такие вещи?

– Любой или оба.

– Тогда ты сам ответил на собственный вопрос. Думаешь, избавиться от ликвидаторов невозможно? Невозможных вещей не бывает, генерал.

Сой-карн хмуро кивнул.

– Знаю, и в любом случае займусь этим «неуловимым кораблем». Его капитан склонен к дерзости, дерзость его в конце концов и погубит.

* * *

На борту фрегата «Фениксо», позднее – на борту фрегата «Атлант»

Последние три дня перед рандеву Март провел в одиночестве. Он пользовался синтезатором, ел и пил, читал немногие понятые ему тексты из библиотеки «Фениксо», разбирал тренировочные спарринги с Ксанте, хладнокровно отмечая собственные ошибки и слабости.

Иногда он просто лежал на кровати, рассматривая тусклую на сирмийский манер лампу и прокручивая в памяти события последних трех лет. «Я принял наследие Крайтона в тот день, когда все, казалось, шло ко дну. Мы сохранили отряд и большую часть соратников, сумели то, чего не мог адмирал – получили лояльность Кая Эсперо. Пускай не добились легализации, но заставили с собой считаться и, наконец, получили крепитий».