Хроники Придайна

— Сожрали? — Глю презрительно фыркнул. — Лучше бы уж сожрали! Любая смерть лучше, чем эта ужасная пещера! Вы только подумайте, здесь есть летучие мыши! Они только и делают, что пугают меня, кидаясь вниз с отвратительным писком. А белые червяки, что выползают из-под каждого камня! А пауки! И всякие непонятные существа, которые похожи… ну, похожи на отвратительных тварей, что выныривают из тьмы, поднимают голову или что там у них заменяет голову и впиваются в тебя немигающими глазами или тем, что у них называется глазами! Они-то самые противные! И страшные! Одних этих гадов достаточно, чтобы у тебя свернулась от ужаса кровь. Это я вам говорю! Несколько дней назад, если так можно считать, потому что здесь, в этой тьме, я уже сбился со счета, ведь здесь нет разницы между днем и ночью…

Великан, не договорив, спрятал лицо в ладони. Голос его превратился в шепот, который был скорее похож на шум водопада. Казалось, он настроился выложить все, что с ним произошло. И непонятно было, сколько времени у него на это уйдет.

— Глю, — перебил его Тарен, — мы сочувствуем тебе и сожалеем о твоем бедственном положении. Но прошу тебя, покажи нам выход из пещеры.

Глю покачал глыбой своей огромной головы.

— Выход? Я и сам не перестаю искать его. Отсюда нет выхода. По крайней мере, для меня.

— Он должен быть, — настаивал Тарен. — Ты же как-то вошел сюда, верно? Вот и покажи нам этот вход. Пожалуйста.

— Найти то место, откуда я попал сюда? — переспросил Глю. — А зачем? Оно мне не пригодится. А все эта Ллиан! Если бы она не убежала из клетки! До тех пор мое зелье действовало отлично и, главное, безопасно. Но она вырвалась и стала охотиться за мной. Она выгнала меня из моего дома. Подумайте, какая неблагодарность! Но я простил ее. У меня оставалась еще фляга с зельем. О, почему я сразу не выкинул это проклятое зелье? Она гналась за мной, а я летел со всех ног. — Глю отер лоб дрожащей рукой и жалобно заморгал, и глаза его, словно две большие рыбы, всплеснулись на лице. — Я никогда в жизни не бегал так быстро и… и так далеко. Я все еще вижу это во сне, и сны мои, поверьте, ужасны! Наконец я наткнулся на эту пещеру и проскользнул в неё…

Глю шумно вздохнул, борода его зазвенела ледяными капельками.

— У меня не было ни секунды на размышления, — продолжал он, шмыгая носом с таким звуком, будто ветер втягивался в узкую печную трубу, — я ускользнул от нее в тесную щель и вслед за этим зачем-то отхлебнул зелья из фляжки. Тут же я понял: делать этого не стоило. Но тогда я жаждал поскорей вырасти, чтобы одолеть Ллиан. Так и получилось… — Он всхлипнул, подняв облако мелкой каменной пыли. — Зелье сработало так быстро, что я чуть не разбил голову о каменный потолок пещеры. И продолжал расти… Мне пришлось сворачиваться, скрючиваться, сжиматься. Я протискивался в пещеру все глубже и глубже в поисках просторных залов, пока не застрял здесь. Теперь, увы, сама пещера тесна для меня. Я замурован здесь навеки! А самое обидное — Ллиан все равно не смогла бы при ее росте протиснуться следом за мной в пещеру! Но хорошие мысли никогда не приходят вовремя.

Глю сжал голову руками с такой силой, что казалось, виски его заскрипели.

— Все то время, что я нахожусь здесь, я размышляю. Я перебираю в памяти каждый миг, каждый свой шаг. — Он снова вздохнул. — Интересно, что было бы, если бы я тогда…

Глю умолк, словно бы погрузившись в глубины своей памяти, где пытался найти запоздалый выход из своего безвыходного положения.

— Ффлевддур, — шепнул Тарен на ухо барду, — как бы нам остановить эту нескончаемую болтовню и заставить его показать нам тот вход, через который он проник в пещеру? Или стоит потихоньку ускользнуть от него и поискать этот вход самим?

— Понятия не имею, — ответил Ффлевддур. — Из всех великанов, которых я встречал… — Он опасливо покосился на свою арфу. — Да ладно, по правде говоря, я не встречал ни одного, хотя и слышал о них предостаточно. Глю по сравнению с ними кажется малышкой. Не знаю, достаточно ли ясно я выражаюсь. Но он был маленьким, слабеньким парнишкой, а теперь превратился в маленького, слабенького великана. И очень похож на труса. Уверен, что мы могли бы с легкостью свернуть ему шею… Если, конечно, сумели бы дотянуться. Самая большая опасность, что он сдуру наступит на нас и раздавит, как муравьев.

— А мне его по-настоящему жалко, — сказал Тарен, — но я не знаю, как ему помочь. К тому же мы не можем терять времени и откладывать поиски Эйлонви.