Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы

Это ведь только в боевиках разведчик-супермен, возникший ниоткуда, тут же находит высокопоставленные знакомства и покровительство, входит в доверие ко всем и каждому, а в итоге овладевает ключами от сейфа большого босса и заодно его сногсшибательной секретаршей. В жизненных реалиях оно как-то всё несколько сложнее, так что даже супермену лучше приходить на заранее подготовленную почву и губы на длинноногих секретарш больших начальников особенно не раскатывать.

Для того чтобы внедрить «Георгия» в «цитадель империализма», как именовали в те времена Соединённые Штаты, следовало сделать так, чтобы тамошние серьёзные люди были заинтересованы в нём как в специалисте, чтобы его там ждали для конкретного использования.

«Один из наших сотрудников, – вспоминал Юрий Иванович, – бросил идею проникнуть в находящийся под контролем спецслужб пункт специальной связи, через который проходят все служебные отправления».

«Юрий Дроздов»

В конце 1961 года советская разведка добыла материалы ноябрьского заседания Совета НАТО, на котором было признано целесообразным, чтобы три западные державы вступили в переговоры с Советским Союзом. Однако начавшиеся в конце 1961 года советско-американские контакты были прерваны в связи с разразившимся в 1962 году Карибским кризисом.

Таким образом, добытая советской внешней разведкой политическая информация о позициях, замыслах и действиях наших противников в Берлинском кризисе сыграла важную роль в его мирном урегулировании. Тем не менее разумное решение берлинской проблемы с учётом интересов СССР и его союзников было достигнуто лишь в 1971 году.

«Сахаровский»

<Рассказывает Юрий Иванович Дроздов:>

«Было очень трудно на определённом этапе заинтересовать Запад личностью “Георгия”. И мы обсуждали это с одним из руководителей управления нашего берлинского аппарата, у которого и родилась смелая идея. Поехали мы вместе к восточным немцам в их управление. Это была своего рода проверка моего знания немецкого языка. Долго мы проговорили, в том числе коснулись одного из местечек, куда мне, возможно, и нужно было выехать – создать ситуацию отправки “Георгия” на Запад, чтобы она для них сделалась очевидной. Прямо висела в воздухе. Закончился весь этот тест тем, что под конец наш руководитель спрашивает: “Ну как, сойдёт он за немца?” И немецкий генерал “женил” меня на внедрение в этот пункт пересылки корреспонденции, сказав: “Пусть идёт”».

«Абель – Фишер»

Алексею Козлову тем временем пришлось пообщаться и с весьма своеобразными своими «соотечественниками» – представителями германской нации. Вот что он нам об этом рассказал:

«В первые два года своего правления Ахмед бен Белла оставил в Алжире дислоцировавшиеся там части французской армии, в том числе Иностранный легион. Это было очень интересное месиво! В основном – немцы. Поэтому даже офицеры легиона, французы, вынуждены были учить немецкий язык, чтобы с ними там как-то совладать.

– В то время, очевидно, там ещё было немало гитлеровских вояк – эсэсовцев и прочих?

– Нет, это был 1962 год, всё-таки 17 лет с войны прошло… Больше уголовников было: скажем, если какой-нибудь убийца или вор бежал во Францию и его схватили где-нибудь в тёмных улочках Марселя, то первое, куда его приводили, это был вербовочный пункт Иностранного легиона. Говорили, что тюрьмы здесь гораздо хуже, чем в Германии, – почему бы тебе не пойти и не повоевать? Подписывался контракт, на семь лет как правило, и они воевали. Типы там были самые интересные, дальше и ехать некуда!

– Кто из этих легионеров вам особенно запомнился?

– Ну, если даже кто и запомнился, то я всё равно не расскажу! Вы понимаете… Там самые разные люди были».

Можно понять, что советскому разведчику пришлось поработать и с этими «замечательными людьми» – как с источниками информации. Пожалуй, это была лучшая, но предельно жёсткая проверка его языковой подготовки: если бы легионеры почувствовали, что «казачок засланный», то на Лубянке пришлось бы записывать «Дубравина» (оперативный псевдоним А. М. Козлова) в число пропавших без вести, потому как он бы просто бесследно исчез…

«Алексей Козлов»

До прихода Шелепина в КГБ отношение к африканским проблемам в разведке было довольно спокойным, так как основные направления деятельности были сосредоточены на США, Западной Европе и Китае.

Когда в августе 1960 года Шелепин поставил перед руководством разведки ряд задач по Африке, то с удивлением узнал, что в ПГУ нет самостоятельного отдела, ориентированного на африканскую проблематику. Он счёл такое состояние дел проявлением политического недомыслия и дал команду немедленно создать в разведке полноценный африканский отдел и впредь активно заниматься африканскими проблемами.