Хроники Сэнгоку. Сказание о Черной Цитадели

Вопрос повис в воздухе без ответа, но Бисямонтэн слишком хорошо знал своего заклятого врага, чтобы не прочесть ответ в его строгом взгляде.

* * *

Тысячи подожженных стрел обрушились метеоритным дождем на пограничные укрепления Овари. Деревянные вышки, охваченные пламенем, рушились, солдаты Имагавы, точно свора бешеных псов, рвали красные с черным монсё, поджигали их и бросали на землю, втаптывая в грязь. Сопротивления не было, но Имагаве Ёсимото это не показалось странным. Упиваясь своим превосходством, он устроился в уютном красном паланкине в самом тылу войска, а по завершению прорыва лишь устало зевнул и приказал разбить лагерь на холме Окэхадзама. Мацудайра Мотоясу учтиво просил старика потерпеть и добраться до крепости Одака, где владыка будет в безопасности, но тот лишь прикрикнул на него и устроился в пестром шатре в самом центре лагеря, где принял горячую ванну и потребовал подогретое саке со сладостями.

Бесцветный день подходил к концу, небо неторопливо сбрасывало с себя свет. Дождь то накрапывал, то прекращался, но это не замедляло работу солдатам, что безустанно отправляли обоз за обозом к стенам крепости, которую без особого труда удалось взять меньше, чем за световой день. Это обстоятельство так же не колыхнуло надутого Имагаву Ёсимото, и насторожило осмотрительного Мацудайру Мотоясу.

В шатер вошли два командира с докладом. В этот самый момент Ёсимото развалился на шелковых подушках, а две молодые девушки наминали старику ступни с таким усердием, словно тот лично участвовал в осаде и добирался до Овари от самой Суруги пешком.

– Захват укреплений Васидзу и Маруне прошел успешно. Строения при штурме не пострадали, сейчас на их территории мы разворачиваем полевой штаб для раненых, хоть таких совсем и немного. Семь отрядов асигару под управлением Мунэнобу держат оборону на границах, – доложил Мацудайра, стараясь не всматриваться в ловкость рук массажисток.

– Ты нашел Сибату Кацуиэ?

– Никак нет, – с негодованием выдохнул юноша, его внимательные глаза отражали блики огня большой круглой жаровни в самом центре шатра. – Сибата увел войска еще до нашего наступления. Слишком все просто. Никто не оказал нам сопротивления. Деревни пусты. Ни припасов, ни фуража. В крепости нас ждали только прислуги и две дюжины асигару, которые бросились бежать кто куда. Татсусиро что-то задумал. Этот человек не совершил бы такой колоссальный промах.

– Да что он может со своей кучкой голодранцев? Татсусиро брать живым. И чтоб царапины не было на его теле. Все, убирайся! Ты нагнетаешь на меня тоску, мальчишка! – замахал руками князь.

Мацудайра плотно сомкнул челюсть, с отвращением поморщил нос и скрылся за пурпурным входным полотнищем.

Татсусиро наблюдал, как необъятных размеров войско, точно насытившийся вдоволь тигр, улеглось пестрым лагерем на холме. Обозы шныряли один за другим по извилистому тракту, устремлялись караванами к стенам крепости Одака. Постепенно лагерь замерцал сотнями костров, слышались хоровые напевы боевых песен. Бивак Имагавы был так велик, что его хвост уводил в лес, где лесорубы уже вовсю валили невысокие деревья для поддержания огня в жаровнях и очагах кузнецов.

Размеренное поведение врага вселяло в Татсусиро сомнения касательно его изначальной стратегии, согласно которой новость о вторжении Такэды в Идзу заставит самодовольного оккупанта разделить свои силы и направить часть войска на выручку Го-Ходзё. Но по его расчетам прошло уже больше двух суток, а известие либо не достигло Имагавы, либо судьба союзника его совсем не волновала. Следовало начинать прорабатывать новую стратегию или же отказаться – как того боялась Оити – от Овари вовсе. Небо хмурилось в преддверье дождя, и это могло бы сыграть Цитадели на руку, если бы не чудовищный перевес сил врага. Учитывая, что часть войска пришлось оставить на недавно занятых территориях в Мино, а раненых оказалось больше, чем предполагал Сабуро – теперь готовых продолжать бой было не более трех тысяч.

Татсусиро кормил коня, когда в лагерь, обрамленный на скорую руку черными полотнами, влетел быстроногий буланый мерин Оити. Девушка буквально на ходу выскользнула из седла, напористым шагом направилась к брату, лицо которого не скрывало удивления. С тех пор как воительница стала супругой Адзаи Нагамасы – увидеть ее на коне при оружии и в доспехах стало настоящей редкостью. Тело девушки защищал легкий пластинчатый доспех, выкрашенный в белый цвет с синими заклепками и узелочками, иссиня-черные волосы заплетены в длинную толстую косу, ниспадающую по спине из-под шлема, украшением которого были три золотых орхидеи.

– Эге! Вы только гляньте! – выплюнула насмешливо Такахико, на мгновенье оторвавшись от смазывания стрел неведанной зеленой субстанцией. – Вот уж не думала, что Владычица Оми почтит наш скромный лагерь своим визитом!

Звеня доспехами Оити проследовала мимо, словно Орин для нее не существовало.