Хроники старого мага. Книга 3

Проснулся я на следующий день. Некоторое время я лежал, прикрывшись шкурами, и не мог понять, где я нахожусь и почему лежу на земле. Я окинул взглядом окружающее пространство, пытаясь активировать свою память. Видимо, это принесло свои результаты, потому что воспоминания стали всплывать в моём мозгу в виде красочных картинок. Эти картинки сплошным потоком пронеслись перед моим взором, выделив самые яркие эпизоды. Рейд, битва, трупы, поединок, много крови и большое напряжение сил. Возвращение домой, в лагерь, и расположение возле своей повозки вспоминались с большим трудом. Я попытался выбросить из головы сцены прошлого дня. Нужно было начинать новый день. Отбросив импровизированное одеяло, я начал подниматься из постели. Но, даже полностью поднявшись, я продолжал видеть картинки сражения. В Академии нам рассказывали о таком явлении. Ветераны Великой войны, которым приходилось часто участвовать в сражениях, настолько сильно погружались в образы прошедших событий, что не могли воспринимать настоящую реальность, погружаясь в свои воспоминания и живя ими. Теперь это коснулось и меня. Почему я не испытывал ничего подобного раньше? Ответ был прост. В масштабных сражениях я не принимал участия в борьбе непосредственно. Чаще я поражал противника на дистанции, а в рукопашную уничтожал лишь тварей, которых я не считал разумными. Но вчера я уничтожил в рукопашную не просто живое существо, а разумного человека. При этом я не чувствовал раскаяния. Это война. Или ты, или тебя. Но картинка убийства разумного человека в рукопашной схватке оказалась для меня, на сегодняшний день самой яркой. Эмоции бодрили. Теперь я стал понимать воинов, предпочитающих поединок бою на дистанции. Как я прочитал в одной из книг, они получали яркие эмоции – удовольствие ножа, погружаемого в чужую плоть. На такие эмоции реально можно было подсесть, как на наркотик. А ведь наркотик вырывает человека из реальности.

Я тряхнул головой. Отрываться от реальности и жить в своих иллюзиях мне не хотелось. Нужно было возвращаться. Мне вспомнились наставления наставника: «Если в твоей жизни встретятся настолько сильные эмоции, что станут мешать твоей жизни, то лучшее, что могу посоветовать, из личной практики, - создать в своём личном подсознании отдельный шкаф, именно для таких воспоминаний. Я складываю такие воспоминания в такой шкаф и закрываю в нём дверки. Такие воспоминания нужно держать отдельно от остальных воспоминаний. Я открываю этот шкаф лишь в особых случаях».

Я оглянулся. Лагерь уже поднялся и жил своей жизнью. Но было ещё рано до похода в госпиталь. Время было. Я быстро прибрал свою постель, оправил одежду и приступил к ритуалу жизни. В конце, во время проведения медитации, я погрузился в свой внутренний кабинет. На столе лежало много папок воспоминаний, скопившихся за последние дни. Быстро раскидав их по полкам шкафа для обычных воспоминаний, я взял папку с воспоминанием вчерашней битвы. Небольшое мысленное усилие, и в моём внутреннем мире появился дополнительный шкаф. Открыв дверку, я запихнул в него папку и закрыл дверку обратно. Возвращение в наш мир было обыденным. Я встал на ноги. Мир вокруг меня показался мне обыденным. Кажется, он даже потерял часть красок. Остатки адреналина в моей крови от вчерашней битвы ещё не выветрились, но сама битва не вспоминалась. Была лишь память, что такая битва была. Появился Голендил и махнул рукой, приглашая на завтрак. Пора было жить дальше. Надо было ещё появиться в Госпитале.

Мы уже заканчивали завтрак, когда к нам нагрянула целая делегация. Во главе делегации шёл старший воевода лагеря. За ним следовали ещё три человека. Настроение у них было вполне доброжелательное. В руках старший воевода держал большой топор, принадлежавший главарю разбойников. Вчера, подобрав свой меч, я не стал забирать трофейный топор, оставив его в общей куче трофеев. Мы поднялись и приветствовали их лёгким кивком головы. Балин поприветствовал старшего военачальника на его языке. Тот ответил. Хотя я и понимал несколько слов на их языке, но, как и другие в нашем посольстве, мог только ждать, пока нам переведут суть разговора. Наконец, с приветственной частью было покончено, и Балин стал переводить нам сам разговор.

- Уважаемые Невил и Голендил, наш уважаемый военачальник этого лагеря прибыл, чтобы выразить вам свою благодарность за помощь во вчерашнем рейде. Он восхищён нашими боевыми качествами. Особо он благодарит тебя, Невил, за то, что излечил его бойцов во время боя. И особо благодарит, за то, что принёс им победу, уничтожив вражеского военачальника. Их народ очень серьёзно относится к военным трофеям. Вы, уважаемый Невил, вчера бросили свой трофей на поле боя. Может в вашей Империи так и принято, но если вы, уважаемый, хотите, чтобы их воины относились к вам с уважением, то трофей вам придётся забрать. Тем более, что он именной и сделан на заказ у моего народа. Невил, будь добр, прими у воеводы топор, не осложняй наши отношения.