Хроники старого меломана

Этот инцидент стал ещё одним звеном в цепи неприятностей, начавшихся с увольнения из ресторана «Невские берега». Но то, что случилось спустя год, неприятностью никак не назовёшь, скорей трагедией. Тут придётся вернуться назад, в 1979-й год. Володя Шустер учился вместе с моими однополчанами в институте Культуры. Тогда я и познакомился с ним. Шустер изредка появлялся на «пятаке» у Гостиного Двора чем-то приторговывал и что-то покупал. Естественно, мы пересекались, типа: «Привет, как дела?». В тот памятный день состоялся необычный разговор.

— Слушай, тебе феномин не нужен?

— А это что за зверь?

— Я думал, ты знаешь. Это лекарство такое, транквилизатор. Спортсмены используют, женщины, чтоб похудеть. Ещё говорят, табельное средство у пограничников и подводников от усталости и сна.

— Подожди, наркотик что-ли?

— Да, какой наркотик! Говорю: не для кайфа, а от усталости, работоспособность повышает. Возьми, попробуй, в упаковке один грамм, концентрация сумасшедшая. Употреби спичечную головку… Или съешь, или сделай укол.

— Ну, давай, рискну здоровьем. А сколько стоит?

— Не обеднеешь — рубль за грамм!

На том и порешили. Низкая цена, уверения, что порошок — не наркотик, меня успокоили. Тут можно прибавить устоявшуюся привычку к перепродаже и любопытство. Наркоманом я не был, если не считать редких случаев «пыхнуть косячок». Так, баловство. В тот же день я глотнул этой гадости, не спал ночь, ходил как заведённый, аппетит пропал. Настроение было отличное, развязался язык и хотелось без умолку разговаривать. Никаких ломок и отходняков, не считая, что сжёг себе слизистую рта.

Испытав «продукт», я приступил к его реализации. Объектом моего интереса стала одноклассница Таня Кацман, та не скрывала своего увлечения наркотой, угощала ребят «косячками», «колёсами». В остальном — обычная советская студентка. Училась хорошо, в кабаке работала прилично. Больше не скажешь!

Моё предложение сперва не вызвало энтузиазма у продвинутой дамы.

— Мне не надо, спрошу. Вот если бы анашу принёс или чего покрепче?

Прошло время, однажды Таня заказала десять грамм, где-то среди её круга приверженцев опасных привычек что-то срослось, и процесс пошёл. Я связывался с Шустером и брал на реализацию расфасованные пакетики. Затем, ещё и ещё. Хорошая, а, главное, лёгкая прибыль окончательно притупила сдерживающие начала. Скоро всё-таки выяснилось: фенамином в аптеках не торгуют, и занятие это попахивает криминалом. Как любой барыга, я сопоставлял риск с размером прибыли, и здесь не возникало веских аргументов за то, чтобы немедленно завязать с подобным бизнесом. Здравый смысл был затёрт в дальний угол сознания, балом правила алчность.

Со временем я стал приходить к Шустеру домой, зачастую свёрток мне передавала его жена — третий человек в бизнесе. А ещё позже выяснилось, что производит порошок какой-то химик, кандидат наук. Я бы не сказал, что перепродажа «фена» сделала меня богачом. Нет. Конечно, это был дополнительный ресурс, подпитывавший меня и семью в то время, когда я оставался без работы. Чтобы не стать тунеядцем, мне пришлось «подвеситься» в дом культуры гардеробщиком, номинально я там числился, а зарплату получал кто-то другой. Очень удобно — ментам до тебя дела нет, а ты «крутишь свою поганку» до поры до времени.

В 1980-м году Кацман познакомила меня со своим мужем, Грязновым Алексеем. Тот закончил медицинский и в «нашем» вопросе разбирался, как никто другой. Преступная группа была сформирована, процесс набирал обороты. Но к середине 82-го стал давать сбои. Я не знал, что происходит, лишь сразу почувствовал, как денежный ручей внезапно пересох. Последняя партия фенамина не желала возвращаться в виде полновесных советских рублей. Я начал нервничать, а со мной замандражировал и Шустер, которому я оставался должен большую часть барыша.

Я стал напрягать и торопить Грязнова, тот отделывался обещаниями, а время шло. Однажды Грязнов признался, что клиенты употребляют «фен», как вспомогательное средство, что делает их очень опасными. «Нарики» не возвращают долг, и у него уже случались столкновения, на него кидались с топором, угрожали. Я был поражён.

— Но ты же врач, Лёша, дай психам успокоительное, как-то решай свои вопросы. Мне надо рассчитываться с поставщиком, проблемы не нужны никому.

— Да, конечно! Проблемы не нужны никому, ни моей Татьяне, ни моему ребёнку…

Я не обратил внимание на странный тон подельника. Дальнейшие события показали, что Алексея загнали в угол, и он сделал выбор. Ночью, незадолго до ноябрьских праздников, в моей квартире раздался тревожный звонок. Я, естественно, спал, причём после пьянки и особо не разбирался, кто там прётся в час ночи. Распахнул дверь, а на пороге стоят несколько человек.

— Яловецкий Вадим Викторович? Отдел по борьбе с наркотиками. Вы подозреваетесь в распространении наркотических веществ. Вот ордер на обыск.