Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе

Барух Коэн родился в Хайфе в 1942 году в еврейской семье, жившей в Палестине уже пять поколений. Бытовой арабский язык для евреев, проживавших в Палестине, был таким же родным языком, как и русский для евреев Российской империи или французский для евреев Франции. Поэтому в своем доме арабский язык он слышал чаще, чем иврит, на котором его родители говорили не очень хорошо. В 1965 году после окончания срочной службы Барух Коэн как «носитель языка» был приглашен в Арабский департамент общей службы безопасности ШАБАК. В качестве оперативного сотрудника службы безопасности он прекрасно зарекомендовал себя, работая с палестинским населением в северных районах Израиля. По окончании Шестидневной войны (1967) Барух Коэн был повышен в должности до регионального координатора на оккупированных территориях Западного берега реки Иордан, фактически занимая пост военного губернатора Шхема. Поскольку Барух Коэн рос среди палестинцев, он очень хорошо знал не только арабский язык, но и местный менталитет, благодаря чему у него сложились очень хорошие отношения с населением. Палестинские арабы между собой никогда не произносили его имя, а уважительно и со страхом звали просто — «капитан». Во многом благодаря созданной им агентурной сети информаторов на Западном берегу реки Иордан и на севере Израиля в ноябре 1972 года израильской контрразведкой была раскрыта действующая внутри страны марксистско-арабо-еврейская шпионская сеть сирийской разведки, возглавляемая 25-летним студентом Хайфского университета евреем Уди Адивом [76] и владельцем хайфского книжного магазина палестинцем Даудом аль-Турки. Когда палестинский террор стал угрожать израильским и еврейским объектам в Европе, Баруха Коэна пригласили работать в «Моссад».

В 1970 году он вместе с женой и четырьмя детьми переехал в Брюссель, в котором в то время находился руководящий центр израильской резидентуры, и стал работать в Управлении оперативного планирования «Цомет». В 1972 году после создания в «Цомете» отдела ФАХА Коэн возглавил его европейскую резидентуру. Руководство израильской внешней разведки вполне оправданно полагало, что его опыт работы в Арабском департаменте ШАБАК поможет вербовать агентов и осведомителей в среде палестинских студентов.

В 1972 году только в одной Западной Германии обучалось более 6 тысяч палестинских студентов. Примерно так же обстояли дела во Франции, Италии, Скандинавских странах, Голландии и Бельгии. Фактически палестинцы были в любой части Западной Европы. Они имели свой бизнес — ночные клубы, туристические агентства, продуктовые магазины, прачечные, пекарни и рестораны. Понятно, что все они были открыты не ради одной прибыли. Они оказывали массу скрытых от чужих глаз, порой противозаконных услуг. Это были точки сбора и отправки денег. «Почтовые отделения». Места тайных встреч и нелегальных явок. Через них всегда можно было разыскать нужного человека или передать информацию в нужные уши. Система была хорошо отлажена и работала как швейцарские часы.

Как правило, только палестинская бизнес-элита могла себе позволить отправить своих детей на учебу в западноевропейские университеты. Кто был попроще, учился в Бейруте, в арабских странах или Советском Союзе. Палестинские юноши, попавшие в Западную Европу, сразу получали сильный эмоциональный шок. Чужая страна, чуждая культура, незнакомая «лающая» речь. Они постоянно чувствовали себя оторванными от собственных корней. Это невольно заставляло их жаться друг к другу. Они вместе снимали квартиры или старались компактно жить в студенческих общежитиях. Они делали покупки в одних и тех же магазинах, ходили в одни ночные клубы. Слишком распущенные, в их понимании, европейские женщины, безвкусная еда, пошлая музыка. Все «западное» пробуждало в них постоянно ноющую ностальгию по своему миру, который они вынуждены были оставить ради образования или в поисках лучшей жизни. Для ФАТХ, «Черного сентября» и других палестинских террористических организаций все эти молодые люди были «непаханым полем» для вербовки новых членов в свои ряды. Большинство палестинских студентов, присоединившихся к террористам, хотели лишь оказаться в знакомой среде, среди людей, близких им по менталитету и культуре. Тем не менее, вне зависимости от причин и степени участия в деятельности организации, они становились неотъемлемой частью европейской террористической сети.