Хроники тихого охотника

Я ещё раз посмотрел на судно и опёрся щекой о налобник. Секунд десять я провожу в молчании, судорожно думая над вопросом: «Что делать? Нет, не так, как мне утопить эту несговорчивую тварь?! Потратить на неё ещё одного «угря»… Нет, не вариант, у меня их всего четырнад… то есть уже десять, уйти и оставить ему «жизнь»? Нет рыцарство в подводном флоте кончилось после того, как император лично издал указ «О тотальной войне»… Значит нам остаётся…»

Приготовиться к всплытию, вахте – получить оружие, расчёт палубного орудия – к бою! – опуская перископ, произношу я.

Есть! – говорит первый номер и, отключив СРП, исчезает в люке, быстро раздавая команды.

Я встаю из-за АП и спускаюсь вслед за ним, на ЦП уже стоят 3 матроса из артиллерийско-зенитной команды, киваю им и «рыбкой» выпрыгиваю во второй отсек. Около кладовой уже собралось 5 матросов и первый вахтенный, быстро подхожу к ним, снимаю с шеи ключ от кладовой с оружием (вообще, их два, обычно они хранятся у командира и у старпома, но у каждой лодки может быть по-разному), вставляю его в замочную скважину и открываю дверцу, после ещё одну и достаю оттуда MP – 38 и подсумок с 4 дополнительными магазинами.

Разобрать оружие! – говорю я, передавая ключ Беляеву.

Тот кивает и берет оттуда ещё один МР. Развернувшись, я иду в свою каюту и, открыв шкаф, беру оттуда широкий ремень. Просунув в него подсумок, я застёгиваю его поверх ветровки, хватаю бинокль и быстро иду обратно в ЦП. Дождавшись, пока все приготовятся, я закидываю МР за спину и говорю Шефу:

Всплытие, продуть балласт!

Есть всплытие! – отвечает Шеф, подходя к клапанам цистерн и крутя их для продувки.

Я быстро поднимаюсь по двум трапам и берусь за штурвал верхнего рубочного люка.

Мы на поверхности, плавучесть 100! -кричит Кригбаум снизу.

Я моментально начинаю вращать ручку, и когда та встала в положении «открыта», откидываю люк и выбираюсь наружу.

Расчёт к палубному и зенитному орудию, быстро! – кричу я, вставая к прибору GOS и устанавливая бинокль.

Далее все происходит мгновенно: двое парней с МG встают по бокам рубки, один, закинув за спину МР, подходит к зенитному автомату, двое других встают по бокам и поднимают свои МР, вахтенный вместе с расчетом орудия быстро спускаются по двум трапам и бегут к нашему 8,8cm SKC/35. Откручивают ствольную заглушку, снимают со стопоров и разворачивают его на врага.

Транспорт, заметив наше всплытие, попытался ускориться, но с таким повреждением и креном он этого не смог сделать, а вот наша лодка увеличила ход и стала приближаться к нему, слегка поворачивая налево. Встав четко борт о борт с сухогрузом на дистанции менее километра и сбросив ход до сравнимого с ним. Я сжимаю бинокль и кричу расчету:

Ну что, парни? ПРИКОНЧИТЕ ЭТУ СВОЛОЧЬ!

Ответа не последовало, хотя нет, он был! Сразу после моей команды раздался первый выстрел. Снаряд попал в воду в нескольких сотнях метров от судна.

Скорректировать огонь! Стрелять по радиорубке, фугасными! – кричу я, прекрасно понимая, что если они спохватятся и пошлют радиосообщение, то через несколько часов в десяти секторах начнётся охота на нас. «А оно нам надо?»

Второй выстрел последовал через семь секунд, и на сей раз снаряд попал точно в надстройку, последовавший за этим взрыв явно разнёс несколько помещений. Подняв бинокль, я смог разглядеть людей, бегающих по палубе и приседающих после наших выстрелов, явно надеясь защититься от осколков снарядов и обшивки корпуса, но несколько из «наиболее умных» матросов начинают спускать шлюпки и надувать понтоны. Пока я их разглядывал, стрелки сделали ещё два выстрела: один попал в борт и взрыв отбросил нескольких человек в разные стороны, один даже перелетел через леера и рухнул в воду, а второй четко попал в радиорубку и, судя по взрыву и падению мачты, попадание было убийственно точным для всех, кто там находился.

Капитан, они спускают шлюпки! – доложил мне один из стоявших рядом матросов.

«А то я сам не вижу?»

Попробуют приблизиться к лодке – стреляйте по ним! – тихо говорю ему.

Но капитан, а как же морской кодекс?

Саш, ты приказ не слышал! – опередив меня на секунду, бросил ему зенитчик, разворачивая Flak 30 на судно.

Парень умолкает, сверля меня взглядом. В это время орудие выплевывает ещё один снаряд. Попадает четко в борт судна, оставляя после взрыва довольно большое отверстие, из которого видны языки пламени. Судно тем временем застопорило ход и явственно накренилось на правый борт и людям уже трудно ходить по палубе, но они продолжают спускать шлюпки и надувать понтоны.

Я отхожу от ограждения рубки и нагибаясь над люком кричу:

ОБЕ МАШИНЫ СТОП!

ЕСТЬ СТОП! – через минуту послышался ответный крик, кажется, Алексея.

Я киваю и возвращаюсь на борт, смотря за происходящим.