Хроники тихого охотника

It's a long way to Tipperary,

It's a long way to go.

It's a long way to Tipperary

To the sweetest girl I know!

Goodbye Piccadilly,

Farewell Leicester Square!

It's a long, long way to Tipperary,

But my heart's right there.

Гер калёйн, но мы же не англичане! – с улыбкой говорит мне старпом.

А что Лёха, от одной песни у тебя может пострадать мировоззрение? – с улыбкой вторил ему я, продолжав петь следующий куплет.

Paddy wrote a letter

To his Irish Molly-O,

Saying, "Should you not receive it

Write and let me know!"

"If I make mistakes in spelling,

Molly dear," said he,

"Remember, it's the penthat's bad,

Don't lay the blame on me!

It's a long way to Tipperary

It's a long way to go.

It's a long way to Tipperary

To the sweetest girl I know!

Goodbye Piccadilly,

Farewell Leicester Square!

It's a long, long way to Tipperary,

But my heart's right there.

Вернулся и наш вахтенный аристократ, как писали поэты: «мрачнее самой чёрной тучи», да и хрен с ним, Индюк безмозглый!

Molly wrote a neat reply

To Irish Paddy-O

Saying Mike Maloney

Wants to marry me and so

Leave the Strand and Picadilly

Or you'll be to blame

For love has fairly drove me silly:

Hoping you're the same!

It's a long way to Tipperary

It's a long way to go.

It's a long way to Tipperary

To the sweetest girl I know!

Goodbye Piccadilly,

Farewell Leicester Square!

It's a long, long way to Tipperary,

But my heart's right there.

Просидев ещё часа два, я приказал закончить наш небольшой праздник и всплыть на поверхность, всё-таки мы на подводной лодке, а не на прогулочном пароходе и выполняем мы-боевую задачу, а не круиз по Атлантике.

Выйдя на рубку задвинув фуражку подставляю голову прохладному ночному ветру и смотрю на звёзды. «Всё-таки чертовски красиво!» проскакивает мысль в голове.

ВАХТА! – кричит с низу Алексей.

Давай! – вторит ему один из матросов.

Лёха поднимается по трапу и встаёт рядом со мной. Кивнул мне, поднял бинокль смотря за горизонтом. Кивнув ему в ответ я подхожу к тумбе GOS, устанавливаю на неё свой бинокль и забравшись на специальную подставку осматриваю полный круг горизонта.

– Как думаешь Лех, что нас ждёт завтра? – спрашиваю спустя несколько минут я, отрывая взгляд от GOS.

Тот смотрит на меня и снова поднимает бинокль к глазам, пожимает плечами: "Хрен его знает, Старик! Время покажет".

Киваю ему в ответ и сняв бинокль я спускаюсь по трапу в ЦП. Встав на мокрый пол и отойдя от траппа, смотрю на наручные часы: 00:10.

«Включить синее освещение!» – говорю как будто в пустоту.

«Арио» подходит к люку в ОМО и переключает тумблер, опять мигание света и зажигается синий свет. Постояв ещё несколько минут, я отправился к себе в каюту. Сняв там с себя кожаный бушлат повесил его в шкаф, а фуражку бросил на стол. Расстегнув две верхние пуговицы на рубашке завалился на кровать свесив ноги в сапогах. Кладу сжатый кулак себе на лоб и тупа таращусь в потолок. Через пол часа, а может и чуть дольше я наконец скидываю с себя сапоги. Взяв из верхнего рундука серую олимпийку надеваю её и укрываюсь тёплым шерстяным одеялом.

«Да… не май месяц, да и не экватор, температура воздуха сейчас конечно иногда и +15, но ночью не редко опускается до -5. Ни смотря на работу дизелей на лодке иногда бывает холодновато. Вот примерно с такими мыслями я выключил лапу над койкой и отвернувшись в стену очень быстро проваливаясь в сон.

Глава 7 «Потерянный вымпел»

Бескрайний, пустынный горизонт. Ни пятнышка, ни судёнышка, даже облаков и тех нет! Я стоял на рубке у ограждения зенитного орудия и просматривал горизонт с задней его стороны, поминутно поднимая свой тяжёлый морской бинокль и всматриваясь на узкую полоску между водой и небом, пока руки и глаза не уставали. Тогда я опускал бинокль и просто стоял, облокотившийся на ограждение и почёсывая появляющуюся бороду.

Девятый день похода, самый отвратительный на мой взгляд, я ненавижу такие спокойные дни! Некого нет в радиусе 20 миль, словно все янкисы в одночасье вымерли.

Сняв фуражку и проведя ладонью по волосам, я почувствовал на руке неприятную маслинную плёнку и тело тут же зачесалась сразу и во всех местах.

Ну, что поделать. На лодке душевых нет, так что мы мучаемся от смрада наших тел и одежды. Хотя пока вшей нет и то слава Богу. На последней мысли я мысленно же сплюнул и снова поднял бинокль к глазам.

Отстояв на вахте четыре часа сплевываю в воду и спускаюсь в низ, проходя в ОО, останавливаюсь возле рубки радиста.

Есть что-нибудь? – спрашиваю у «пианиста», сидевшего в радиорубке. Тот смотрит на меня усталым взглядом и отрицательно качает головой.

Кивнув в ответ и постояв несколько минут, я направляюсь в гальюн. Завершив там все свои дела, вытерев руки и умыв лицо, тупа смотрю в зеркало на своё отражение, горько усмехаюсь: «И правда сейчас я очень сильно похож на старика лет этак семидесяти: усталый, осунувшийся взгляд, морщины, борода…»