Хроники тихого охотника

Д… да, г…г…господин капитан! – тихо ответил Уве ещё больше сжавшись под моим взглядом.

Я тихо выдохнул сквозь зубы и ещё сильнее нахмурил брови.

Матрос подводного флота, Его императорского величества – всегда начеку! Стыд и позор вам, Старший-матрос Шнайдер! – тихо, но максимально зло произношу я в упор смотря на парня.

Тот под моим взглядом сжался ещё больше, казалось, что он сам готов бросится за борт, лишь бы подальше от меня и от боцмана. Тем временем я продолжил:

Теперь в место отдыха, вы будете чистить гальюн! Спящему на посту и подвергающего опасности лодке и экипаж, там – самое место! А теперь марш за работу!

Парень едва не плача отдаёт мне честь и быстро проталкивается мимо нашей троицы исчезает за дверью переборки.

Сопли подбери, бл! Сопляк не доношенный! – орет ему в след Николай.

«Хватит боцман!» – тихо говорю ему, прислоняясь к стенке, где несколько секунд назад стоял залетчик.

Простите ещё раз господин капитан! – вытягивается тот, преданно смотря на меня лихим придурковатым взглядом.

Хватит из себя придурка строить! – усталым, раздражённым голосом произнёс я.

– Так ведь, ещё Пётр Первый завещал: «Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство»!

– Ты от куда так выражаться научился? Вроде ты всю сознательную жизнь провёл во Франции и даже в престижном пансионе учился!

– От дяди, капитан! Он у меня на рыболовном трале работал.

А такое ощущение, что на Древне Римской галере! – встрял в наш разговор Рунов, срезая кожуру с моркови.

Парни посмеялись, а я лишь слега улыбнулся. Хотелось забиться в какой-нибудь самый дальний угол и сидеть там, пока мы не вернёмся на базу! Хотя этого не будет пока: а) мы не пропатрулируем наш сектор до определенной даты и б) пока я не отдам приказ об окончании патрулирования!

Капитан, с вами все в порядке? – обеспокоено спросил меня боцман.

– Ну… если не учитывать тот вал «происшествий» и усталость, то… да я в порядке.

– Нечего, гер калёйн – прорвёмся! Мы всегда прорывались!

– Это да… Алекс, можешь пожалуйста чай сделать?

Тот без лишних слов быстренько заварил три кружки «ароматного» чая и протянул две из них мне и боцману, а мне ещё вручил невесть откуда взявшиеся блюдце с бутербродами с белым плавленым сыром.

А это ещё что? – спросил я в недоумении, так и хотелось пошутить что «это не заказывали», но сил не было!

«За счёт заведения! – словно предчувствуя мой несостоявшийся вопрос произнёс наш кок, откусывая от своего бутерброда, – Всё равно, этот надо было доесть, иначе испортился бы!»

«Спасибо!» —говорю ему и за два укуса, запихал в себя бутерброд и запил его чаем.

«Да… чай та ещё помесь: дизельного топлива, масла, тухлятины и где-то на задворках всего этого, может быть, был один чайный листок.»

Гер калёйн! – раздался стук в закрытую переборку.

«Ну что там опять, бл!», подумалось мне пока дверь открывалась и в неё протиснулся… хирург.

– Давно не виделись! Что на сей раз: перелом; понос; ВШИ?

Если бы «понос и вши» капитан. – сказал хирург с кислой рожей.

Ладно иду! – быстро допиваю чай, отдаю чашку коку и поправив фуражку быстро иду за нашим несравненным хирургом.

«Так что там случилось?» —спрашиваю у него протиснувшими в люк ЦП.

– Сейчас вы всё увидите, капитан!

Когда мы вошли в НТО, я увидел столпотворение: человек десять окружили кого-то и что-то тихо говорят. Грубо растолкав всех, я протиснулся к эпицентру всего этого.

Ну что можно сказать видел и похуже! На нижней койке лежит и стонет наш матрос из торпедной команды, левая рука перебинтована какой-то тряпкой, из-под которой буквально сочиться кровь.

Что случилось?! – обращаюсь к аудитории.

– Мы прогревали торпеды… и когда загружали последнюю его рука попала в цепь, и вот результат! – пробился ко мне наш главный торпедист: боцман Алекс Фукс.

Самовредительство? – нахмуриваю брови.

– Нет, несчастный случай!

Капитан, ему нужна операция иначе он кровью истечёт! – сказал хирург, садясь на кровать!

– Хорошо! Его надо перенести?

– Да, желательно в кают-компанию!

Кивнув хирургу и подозвав ещё двоих матросов, мы осторожно поднимаем пострадавшего и относим его в нашу кают компанию. Пробившийся раньше нас Фукс, сорвал скатерть, и мы положили пострадавшего на стол. Остерман сбегал за аптечкой и металлическим ящичком для хирургических инструментов. Он разрезал тряпку и нам открылось довольно печальное зрелище: с руки срезало буквально половину кожи и содрало мясо, так что куски плоти висели буквально на честном слове. Складывалось очень стойкое впечатление, что руку практически отрезало пилой до локтя и только очень большое везение спасло нашего торпедиста.

Проклятье! – ругается Ганс осматривая руку, потом надевает медицинские перчатки и не поворачиваясь к нам говорит: – Горячей воды и чистых тряпок, БЫСТРО!

Фукс, быстро! – произнёс я и тот исчез в мгновение ока.

Могу сказать, что ему ОЧЕНЬ сильно повезло! Кости раздроблены и возможно заражение крови!

– Ты сможешь что-нибудь сделать?