Хроники уходящего поколения

— А ты из богатеев, чоловиче, коли в такой час и зерно, и соль маеш…

Семен не обратил внимания на эту фразу, о чем в дальнейшем пожалел. Да ведь и не объяснить же старику, из каких таких запасов продукты.

В повседневных хлопотах время летело незаметно. В типографии заканчивали набор ленинских работ и материалов Коминтерна. Убористая нонпарель помогла до минимума сократить объем печатных страниц. Желтая оберточная бумага с глянцем еще из довоенных запасов гарантировала сохранность брошюр в самых непредвиденных ситуациях предстоящего морского путешествия. Мирный внимательно правил корректуру. В редкие свободные часы ему помогала Соколовская.

1919 г., 9 августа, Одесса

Наконец-то Семен вздохнул свободно. Все было готово к отплытию. Литературу, обернутую ситцем, аккуратно зашили под подкладку пиджаков Мирного, Страуяна, Портнова. Выделенные Соколовской соль и зерно еще накануне перекочевали в закрома Амвросия. Его дубок, экипированный для длительного морского перехода, ожидал в условленном месте.

Только что в обкоме партии состоялась последняя встреча отъезжающих с Еленой Кирилловной: еще раз проверили явки и пароли в Болгарии, обсудили последние детали съезда. Чувствовалось, что за улыбкой хозяйки кабинета — скрытая тревога. Все ли предусмотрели? Ведь любая мелочь может сорвать важное задание Центра.

Да и, кроме того, практика профессионального революционера открыла Соколовской горькую истину: после подобных расставаний с товарищами редко наступают долгожданные встречи. Одних судьба забрасывает далече. Другие уходят навсегда. Ведь никто из них в эти переломные годы не застрахован от бандитской пули, тюремной камеры, контры, тифа, испанки. А потому Елена Кирилловна научилась ценить эти последние часы перед расставанием. Вот и сегодня она не могла ограничиться беседой в кабинете. Пошла проводить «болгар» (как шутя называли их группу в обкоме) на пристани.

Ночь была не по-августовски свежей. Резкий ветерок с моря трепал широкие рукава блузки, очерчивал в темноте стройный силуэт красивой женщины. Мирный невольно залюбовался Еленой Кирилловной, задержав в своих руках ее хрупкие пальцы. Хотел сказать что-нибудь особенно теплое, нежное, но, смутившись, наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Ни пуха — ни пера, Семен, — тихо проговорила она и тайком, будто поправляя растрепавшиеся под ветром волосы, смахнула выступившие на глаза слезы.

Мирный, не ожидавший такого проявления чувств, на какое-то время растерялся. Потом, положив руки на плечи Елены Кирилловны и легонько сжав их на прощание, ответил ласково:

— К черту… Берегите себя…

Резко повернулся и прыгнул в лодку, к товарищам. Амвросий, в нетерпении поглядывая по сторонам и зло чертыхаясь, тихо, с предосторожностями поднял якорь. Дубок, разрезав носом встречную волну, тяжело выруливал в море мимо мерцающих вдали огоньков вражеской эскадры.

Семен еще долго стоял на корме, с напряжением вглядываясь в белевший на берегу стройный женский силуэт.

Глава 4. АМВРОСИЙ

1919 г., 9 — 17 августа, в море

Привалившись к бухте каната и подложив под голову свернутый вчетверо пиджак, Семен никак не мог заснуть. То ли мешала непривычная качка, то ли тревожила предстоящая впереди неизвестность. Страуян и Портнов спали, мерно посапывая. На корме, у руля, неподвижной статуей на фоне предрассветного неба, возвышался Амвросий. В борт резко ударяли усиливающиеся волны.

Варна… Что их ждет в этом далеком незнакомом городе? Понятно — тяжелая напряженная борьба, ведь Болгария оккупирована союзническими войсками Антанты, просто кишит покинувшими Советскую Россию белогвардейцами. Опасности могут подстерегать на каждом шагу.

И вдруг он неожиданно вспомнил, что в Варне у него вполне могут быть добрые старые друзья. Да, именно друзья, с которыми прошлой осенью свела его, нелегального партийного функционера, судьба.

Тогда, осенью 1918 года, в Севастополь на ремонт вошел болгарский крейсер «Надежда». Это его заинтересовало, как члена Крымского обкома партии, которому поручили нелегкую, но ответственную работу: руководство нелегальными большевистскими и рабочими группами в порту. Через некоторое время надежные люди передали, что с ним ищут встречу несколько болгарских матросов. Но прежде, чем пойти на контакт, Семен попросил Рупцева, возглавлявшего бригаду, занятую ремонтом «Надежды», более подробно выяснить обстановку на судне.

Как оказалось, на оккупированном немцами корабле события развивались стремительно. Экипаж серьезно конфликтовал с командиром крейсера капитан — лейтенантом Стателовым и его приспешником мичманом Бакырджиевым. Назревал бунт. Во что бы то ни стало надо было помочь болгарским морякам, направить их действия в нужное русло. Мирный дал задание Рупцеву держать связь с экипажем и информировать его обо всем, что происходит на корабле.