Хроники уходящего поколения

Первую часть задачи взял на себя Ян Карлович. Видя, что их охраняют болгарские полицейские, он разыграл для них настоящий спектакль, убедительно имитировав нечеловеческие переживания о багаже, оставшемся в «Сплендиде». Пожилой полицейский уже на второй день полностью разделял опасения симпатичного, смирного арестанта. Обещал помочь. Но вместо того, чтобы сопроводить друзей в гостиницу, а они очень рассчитывали установить связь со своими людьми в «Сплендиде», полицейский направил за вещами двух подчиненных. Хитрость не удалась. Связи по-прежнему не было.

Тогда, вспомнив, что многое в этом мире подвластно деньгам (которые еще в довольно большом количестве оставались у друзей) Страуян кардинально изменил тактику действий. Приучив охранников к мысли, что они, невинно пострадавшие, полностью смирились со своим положением, Ян Карлович добился главного — никто из полицейских вскоре уже не опасался, что их подопечные могут сбежать. И тогда в ход пошли левы. За определенную мзду полицейские стали приносить им в импровизированную камеру купленные в магазинах сигареты, дефицитные продукты с базара.

Расчет удался. Крючок с наживкой заглотил и секретарь окружного управления, социал — демократ. Почуяв легкую возможность приятно проводить вечера за чужой счет и не опасаясь подвоха со стороны иностранцев (куда, мол, тем бежать в чужой стране?), он начал водить их ужинать в ресторан Приморского парка. А кроме того, на сытый желудок с удовольствием вел со Страуяном светские разговоры о том — о сем. Чаще говорили о литературе, в которой Ян Карлович был профессионально силен. Вскоре к ним присоединился и старый знакомый русских местный адвокат.

Тем временем Мирный все чаще настаивал на встречах с контрразведчиком. Порой их беседы заканчивались далеко не в мирных тонах. Да это и понятно — Семен усиливал и усиливал нажим на Бешона, разыгрывая невинное возмущение незаконным якобы арестом. И однажды поручик не выдержал. Сорвавшись на крик, он сообщил Мирному, что вскоре их этапом направят в Софию, а оттуда — в Стамбул, для передачи белогвардейцам. Чуть успокоившись, резюмировал:

— Так что прекратите добиваться встреч со мной. Это, как вы понимаете, ни к чему. Будете разбираться со своими соотечественниками.

Семен с удовольствием последовал его совету, так как дальнейшие рандеву с французом уже не были нужны. Он добился своего, получив нужную информацию.

Вечерние моционы в Приморский парк, тем временем, чуть не привели к провалу. В один из вечеров адвокат подошел к их столику с загадочной улыбкой:

— Господа, хочу сделать вам сюрприз. Минуту терпения, и вы, — он выразительно посмотрел на Страуяна, — будете иметь возможность встретиться со старой знакомой.

Ян Карлович побледнел, незаметно обменялся взглядом с Семеном, как бы давая понять, что в случае чего действовать придется по обстановке.

Тем временем адвокат удалился и через некоторое время вернулся, ведя под руку симпатичную молодую женщину. Та, увидев Страуяна, бросилась ему на шею:

— Ян Карлович, вот так встреча! Какими судьбами?

Секретарь окружного управления насторожился. Весь хмель с него как рукой сняло. Мирный в немом напряжении с силой сжал в руке рюмку с ракией: «Кто эта женщина? Насколько опасна?..»

Страуян быстрее других оценил обстановку и взял инициативу в свои руки:

— Знакомьтесь, друзья, Мила Тимофеева. Из России. Моя старая знакомая.

Предупреждая ее вопросы, Ян Карлович объяснил, что они с Семеном по недоразумению арестованы. Мила оценивающе посмотрела в сторону полицейского. Тот поднялся, по привычке щелкнул под столом каблуками, наклонил голову. В этот момент Страуян, будто поправляя галстук, многозначительно приложил к губам указательный палец. Девушка все поняла и будто споткнулась на полуслове, сдержав в себе так и просившиеся на язык десятки вопросов.

Как потом объяснил Ян Карлович, это была его бывшая ученица Парижской школы русских эмигрантов, где он в свое время преподавал литературу. Вопросы Милы, касающиеся тех времен, могли вывести разговор на Луначарского, других преподавателей, связанных с большевиками. А в присутствии полицейского, тем боле социал — демократа, знавшего некоторые из этих фамилий, — это явный провал.

Дама за столом явилась поводом для новых возлияний. Не поняв подоплеки происходящего, адвокат чувствовал себя именинником, устроившим встречу дорогих друг другу людей. Полицейский успокоился и приналег на ракию. Мила с наигранной непринужденностью щебетала о каких-то светских пустяках.

Первыми из ресторана вышли Мирный и адвокат, деликатно поддерживая под руку поднагрузившегося полицейского. Следом Страуян с Милой. Этой краткой минуты ему вполне хватило, чтобы попросить девушку как можно быстрее связаться с Кондовым и сообщить, что их с Мирным на днях конвоируют в Софию, что ими интересуется контрразведка.

Был ли этот шаг рискованным? Безусловно. Но иного выхода просто не было.

1919 г., октябрь, Варна — София