Хроники уходящего поколения

«Слушатели высшей комсомольской школы (далее шли наши фамилии) достойно служат в рядах морской пехоты. Хочется пожелать им успехов в нелегкой службе на Тихом океане и просим передать ребятам их любимую песню «Яблони в цвету». И далее в эфире зазвучало: «Яблони в цвету — весны творенье…» У меня сжались кулаки, Володька зло скрипнул зубами. В адрес ребят тихо, чтобы никого не разбудить, раздалась эксклюзивная ненормативная лексика

А все дело в том, что в нашей компании был проигрыватель с единственной пластинкой «Яблони в цвету». Ее слушали только в одном случае, когда на столе стояло спиртное: то вино из Грузии, то украинская самогоночка, а когда были деньги — и родная «Столичная».

— Вот садисты, — со стоном протянул Володя. — Представляешь, в эти самые минуты сидят за столом, киряют…

Я глубоко вздохнул: ну ничего, переживем. А через год встретимся. Шутнички…

Вторая речка

В 1956 году отца-офицера — перевели служить на Чукотку. Из Гродеково наша семья (отец, мать и я) без проблем добрались до Владивостока, где вынуждены были два дня дожидаться выхода из порта пассажирского судна «Русь». Именно он должен был доставить нас в бухту Провидения.

Все гостиницы (в то время их категорически не хватало) были заняты. В комендатуре отцу посоветовали переночевать на Второй Речке — пункте распределения новобранцев.

Это место с тех пор почему-то остро врезалось в память. Меня поразили эти огромные бараки со множеством двухъярусных коек без постельного белья. Его заменяли кожемитовые матрацы. При входе в каждый барак у телефона сидел дежурный со штык-ножом на поясе.

Все это для меня, девятилетнего пацана, было интересно. Но я запомнил, с каким отвращением, не раздеваясь, ложилась спать мама.

Эти впечатления на всю жизнь врезались в мою память, до поры до времени оставаясь на заднем плане. До тех пор, пока я уже на филфаке университета не познакомился с судьбами некоторых известных поэтов, писателей, арестованных в тридцатые годы и прошедших через распредлаг «Вторая Речка». Тогда я даже не предполагал, что впереди меня ждет еще одна встреча с этим роковым местом, где трагически погиб Мандельштам.

В 1974 году меня призвали в армию. Из Москвы во Владивосток доставил надежный отечественный пассажирский самолет. Из аэропорта в Артем нас везли грузовиками. Спрыгнув из крытого брезентом кузова, я был потрясен: вокруг знакомые бараки Второй Речки.

Время шло к вечеру, а потому нас уложили отдыхать на те же самые, что и восемнадцать лет назад, двухъярусные кровати с кожемитовыми матрацами. Нас, слушателей высшей комсомольской школы, было четверо. Всю дорогу мы держались вместе, как и в этот раз. Решили, что спать нам не хочется, лучше было бы выпить, поговорить. На том и остановились. Скинулись остатками денег и отправили самого молодого — Жеку — на переговоры с сержантами, в распоряжении которых был барак. О том, что Жека нашел общий язык с охраной, мы убедились, когда нас троих попросили переместиться из общей части барака в какую-то каптерку. А вскоре там появился Жека, неся в руках сумку, полную бутылок водки и закуски. Водка была добрая, с корнем жень-шеня. Закуска — совсем никуда (в то время все продовольственные магазины были практически пусты). Но это не помешало нам провести ночь в дружеской беседе, предположить, что нас ждет впереди.

На утреннее построение мы вышли, еще не очнувшись от ночной попойки. Правда, прапорщика, проводившего это мероприятие, интересовало совсем иное. Он сообщил новобранцам из столицы, что через час за нами приедут «покупатели» — офицеры из частей, куда будем распределены. Свои личные вещи, рюкзачки и баулы мы должны будем оставить в пункте распределения. Жаль, что продукты, взятые в дорогу, пропадут. Их, якобы по инструкции, должны утилизировать. А вот им, прапорщикам, живется худо, семьи еле перебиваются минимумом из полупустых магазинов. Поэтому, если новобранцы не против, можно сейчас же собрать продукты, которые у них есть, для передачи в семьи военнослужащих. За это им большая благодарность. Сердобольные новобранцы щедро откликнулись на призыв прапорщика. На специально установленный стол из баулов перекочевали сотни апельсинов и мандарин, батоны колбас, килограммы конфет и другие продукты.

Конечно же, те, кому пришлось ожидать «покупателей» не одну неделю, втихую проклинали того прапора, который их так ловко провел. Поедали бедолаги жидкие щи, пустую кашу и пили слабый чай.

Нас четверых это не коснулось. В ту ночь мы съели все, что с нами было. И в тот же день за нами приехал офицер из дивизии морской пехоты. Но это уже другая история.

« « «

А все-таки хотелось бы знать, существует ли сегодня этот пункт распределения новобранцев? А если существует, то изменились ли условия пребывания там в лучшую сторону?

Эксперименты в морской пехоте