Хроники уходящего поколения

Понаблюдав за этими телодвижениями, я в конце дня собрал ребят в каптерке. Поставил вопрос ребром: в чем дело, пацаны? Переглянувшись и немного помолчав, они решились: Геннадий рассказал, что мужики на майские праздники решили организовать застолье, а денег — шиш с маком. Вот и возникла идея выгнать самогон. Уже неделю они прорабатывали вопросы добычи сырья, тары, места изготовления, рецептуры.

У меня не оставалось иного выхода, как поддержать идею ребят. Иначе они бы осуществили эту идею без меня, что грозило гауптвахтой (кичей, как ее принято называть у морпехов).

Наутро я распределил обязанности. Петров по моей договоренности принес с камбуза шесть килограммов сахара. Афанасьев сбегал к моему другу фельдшеру за двадцатилитровым бутылем. Бова подготовил место для брожения на чердаке, куда ни разу за этот год не заглядывал Либерман.

На следующий день в снаряженном бутыле начало булькать содержимое будущего напитка. Операция «самогон» протекала успешно до тех пор, пока начальник клуба не принес нам тревожную новость: с завтрашнего дня начинались трехдневные учения. В них должна была принять участие вся наша команда с клубной машиной.

Сразу после этого состоялась матросская оперативка. Главным докладчиком был Афанасьев, призванный из Белоруссии. С видом знатока он сообщил, что причины для беспокойства нет. За время учений брага созреет для перегонки. Только и всего.

Учения пролетели быстро. Клубная машина, погруженная на малый десантный корабль, позволила новобранцам, проходящим оморячивание, в свободное время прокрутить 3–4 кинофильма. Матросов мы обеспечили шашками, шахматами, домино, художественной литературой.

Когда наша машина сошла на берег, Либерман сообщил, что через два часа в клубе состоится разбор учений. А значит, надо соответствующим образом подготовить зрительный зал. Петров погнал машину в гараж, остальные зашли в клуб. Мы с Бовой пошли в подсобку за столами и стульями, чтобы установить их на сцене, а Афанасьев побежал ко входу на чердак, чтобы проверить целостность нашего продукта.

Зайдя с первым столом в зрительный зал, мы чуть не упали в обморок: он провонял сивухой. На сцене расплылось огромное пятно браги. Появился пришедший из гаража Петров.

— Саша, — обратился я к нему — срочно вруби вентиляцию.

Загудели вентиляторы. В зале запах сивухи стал еще гуще.

— Вентиляция-то приточная, — разочарованно уточнил Петров и побежал к выключателю.

Подошел бледный Афанасьев. Выяснилось, что этот «знаток самогона» грубо ошибся, плотно закрыв притертую пробку бутыля. Давление час от часа нарастало, пока бутыль не взорвался. Брага потекла на сцену сквозь решетчатый потолок.

— Значит так, братцы, — обратился я к поникшему коллективу. — Афанасьеву убрать стекло и брагу на чердаке. Петрову — выдраить сцену. Мы с Бовой носим столы и стулья. За работу!

Через час все было готово. Кроме того, что в зале по-прежнему воняло сивухой, несмотря на открытые двери и окна.

— Ну, а теперь, братцы, готовьтесь к киче, — как констатацию факта сообщил я товарищам. — Все по местам!

Постепенно клуб стал заполняться офицерами. Когда подъехали командир дивизии и начальник политотдела, зал был заполнен на треть. Разбор учений начался.

Мы с замиранием сердца, каждый на своем месте, следили за ходом событий. После того, как контр-адмирал завершил разбор и, казалось, все для нас закончилось удачно, место за трибуной занял начпо:

— Стыдно, товарищи офицеры. Не успели закончиться учения, а в зале уже не продохнуть. Вы что, алкоголики? Какой пример вы подаете рядовому составу…

Выволочка продолжалась довольно долго. А офицеры тем временем заинтересованно поглядывали друг на друга, мол, и когда друзья успели? Времени-то было в обрез. Не могли подождать?

— Свободны, — закончил свое выступление начпо.

Понурив головы, офицеры покидали клуб. Ко мне подошел муж художника Людмилы:

— Валера, как сказал начпо, многие уже успели отметить конец учений, а я — нет. Останься в клубе на ночь. Мы с ребятами поиграем в биллиард.

— А что скажет Людмила?

— Для нее я с вечера заступаю на дежурство.

— Слушаюсь и повинуюсь, монсеньор.

«»

А закончилась эта история наилучшим образом. Бондаренко со товарищи гоняли шары до утра. И не на сухую. Пару бутылок с барского плеча сбросили мне. Благодаря этому, следующей ночью клубная команда в полном составе тоже отпраздновала завершение учений. Афанасьев, допустивший грубую ошибку в операции «самогон», был лишен двух причитавшихся ему рюмок.

Бефстроганов по-сомалийски

В морскую пехоту Тихоокеанского флота я был призван на год. Спустя шесть месяцев, будучи старшиной клубной команды и проверенным приближенным к начальству фотографом, рассматривался кандидатом на участие в боевом походе, протяженностью три месяца. В конце концов я устроил всех, поскольку мог в твиндеке показать личному составу кино, быть библиотекарем, а, главное, руководство боевым отрядом каждый день имело на руках свежие, вполне профессиональные снимки.