Хроники уходящего поколения

Мы с Владимиром спустились в фойе, чтобы познакомиться с распорядком, с семинаристами. Около рецепции располагались шахматы-великаны. Каждая фигура была чуть ниже самих игроков. Владимир подошел к рецепции решить какие-то финансовые вопросы. В это время один из игроков поставил мат своему сопернику. Мат, где-то на 20–25 ходу. Я вызвался стать его очередным соперником, рассчитывая на помощь Владимира, у которого было звание мастера спорта.

Так и вышло. Разыграв привычную сицилианку, я почувствовал около себя присутствие Григорьева. Он нашептывал мне каждый третий ход. Соперник стал посматривать на меня с уважением. А когда в эндшпиле я, мало что соображая, делал ходы, диктуемые Володей, практически не раздумывая, мой соперник пожал мне руку и поздравил с победой.

Желающих сыграть было много. Мой соперник надеялся на победу, а потому с сожалением бросал взгляды на доску.

— А, может, вы сыграете с моим мальчиком? — отсылая собеседника к Остапу Бендеру, предложид я…

— Ничего себе мальчик, — бросил кто-то со стороны.

— А кто скажет, что это девочка, пусть плюнет мне в лицо, — продолжил я.

Так состоялась партия Григорьева с моим поверженным соперником. Владимир обыграл его на двадцать первом ходу. Эти две победы здорово подняли нас в глазах семинаристов.

К сожалению, среди лекторов не было ведущих журналистов Союза. Выступали, в основном, политологи, идеологи партии. Среди них — работники ЦК КПСС.

Отдушиной для нас стала встреча с молодой, но уже известной женщиной-режиссером, продемонстрировавшей свою новую ленту. Много внимания она уделила тем сценам, которые были вырезаны из идеологических соображений. Организаторы рассчитывали на дискуссию. Она не удалась. Все журналисты без исключения приняли сторону режиссера.

Уже тогда, в 1979 году, было ясно, что в обществе назревают крутые перемены.

Канава, полная кефали

Один из первых отпусков с мы женой Татьяной провели в Доме кинематографистов в Пицунде. Часть его принадлежала Союзу журналистов. Но среди отдыхающих кроме выше перечисленных представителей творческих профессий, как обычно, были и «левые», приобретшие путевки по блату.

Среди них был и майор, преподаватель танковой академии, с сыном. Звали его, как и меня, Валерий. Сходство имен и страстное увлечение рыбалкой подружили нас. Как потом оказалось, точек соприкосновения между нами оказалось гораздо больше: рюмочка за ужином, умение рисовать, внимательное отношение к женщине, неприятие многих кондовых правил и законов советского государства. Одним словом, нам было приятно общаться, быть рядом.

Однажды, сидя на лавочке, мы наблюдали странную для нас картину: на берегу канавы, заполненной водой, что тянулась вдоль дороги, сидел с удочкой рыбак — молодой грузин. Время от времени он подсекал и вытаскивал на берег довольно крупную рыбу.

Валерий среагировал моментально: отправил сына к рыбаку, чтобы выяснить обстановку. Через десять минут сын доложил нам, что канава связана с озером Змеиным. Здесь питомник кефали. В нужное время разрушали небольшую плотину между канавой и морем и выпускали на волю выращенное потомство. Так местные власти заботились об увеличении потомства ценной породы морской рыбы. Помните: «Шаланды, полные кефали, в Одессу Костя привозил…»

На следующее утро, не сговариваясь, пожертвовав очередной порцией загара, мы с Валерой поехали к ближайшему магазину спортивных и рыболовецких товаров. Купили все, что нужно для рыбалки: леску, крючки, поплавки, грузила. В наличии не было только удилищ. Но эту проблему легко решили по возвращении в пансионат. В ближайшей рощице вырезали три подходящих бамбуковых хлыста.

И вот на утренней зорьке мы втроем забросили удочки в заветную канаву. И буквально в то же время рядом с нами появился уже знакомый местный рыбак. Я оставил отца с сыном и подошел к молодому грузину, чтобы выяснить, какую приманку предпочитает кефаль.

Поплавки наших удочек плавно двигались по слабому течению. Время от времени мы перебрасывали их выше по течению. И вот, наконец, мой поплавок резко утонул. Подсечка, и у меня в руках настоящая кефаль, граммов на 300–400.

Вытащив пятую рыбину, я заметил, что рядом с Валерой и его сыном стоят два пожилых грузина, один из них с большим обвисшим животом. Они о чем-то живо разговаривали.

На вопрос моему партнеру: «кто это?», тот вздрогнул, бросил удочку в воду канавы и ответил мне коротко и быстро: «Рыбинспекция. Бежим.» Понимая, что помочь майору с сыном я уже не могу, схватил целлофановый пакет с рыбой и бросился вслед за партнером по рыбалке. Остановился, только добежав до заветной лавочки на территории пансионата.