Хроники уходящего поколения

Восьмидесятые годы, Болгария, дом журналистов в Варне. С первых же дней начались знакомства. Мы с Татьяной сошлись с парой из Рязани. Он — журналист-кинокритик, она — из сексуальных женщин, сопровождающих по жизни удачливых мужчин. Эта пухленькая женщина и соблазнила нас троих посетить вечером местный бар. Сели за столик. Анатолий, стараясь угодить жене, пошел к стойке сделать заказ. Вернувшись за столик, радостно сообщил, что заказал французский коньяк. Его жена одобрительно повела бровью, а мы с Татьяной внутренне вздрогнули: на эту сумму можно было покутить пару вечеров. Что и подтвердил официант, принесший выпивку и счет. За столиком пошла игра: сделав глоток, Татьяна произнесла: «Пропали три рубля». Анатолий поддержал: «Еще четыре исчезли». Так продолжалось до конца вечера. Общий счет составил 35 рублей — сумма для того времени.

Сообразив, что ходить по барам с женой накладно, Анатолий переориентировал меня на водку, по две бутылки которой нам разрешалось провозить за границу на нос. Отправив жен на экскурсию в модный салон, мы уселись за столик в холле жилого корпуса, заказав легкую закуску. Не успели разлить по первой, как к нам присоединился чуть знакомый поляк. Пришлось принять его в нашу компанию. После третьей поляк сник, стал заговариваться. И здесь возник молодой болгарин. Объяснив нам, что невольный гость алкоголик, он извинился за него и увел в номер.

Вечером, на танцах, мы с Толей одновременно обратили внимание на то, что наш знакомый болгарин весь вечер танцевал с женой поляка — алкоголика, не стесняясь прижимал ее к груди, поглаживал естественные выпуклости партнерши.

Болгарин заметил наше к ним внимание и решил реабилитироваться, помня какие-то наши контакты с поляком. Он пригласил нас с женами в частную кафешку, где с сухим вином подавали только что выловленную морскую рыбу. В основном это были бычки, зажаренные в кляре. Неимоверная вкуснотища и минимум денег. Мы были удовлетворены и, можно сказать, забыли о наших наблюдениях на танцах.

Параллельно с нами отдыхал какой-то чиновник от журналистики. Весь домжур знал его просто как Леву. Утро Лева начинал с бара на пляже, выпивая две порции виски. Продолжал водочкой за обедом в столовой. Вечера проводил в баре за «френским» коньяком. Сколько он пропил денег — оставалось загадкой для всех. Хотя многие слышали как жена громко стонала, когда он невозмутимо потягивая на пляже очередную порцию спиртного — люди на экскурсии…подарки…сувениры…а ты все пропил…

Подвыпив, Лева любил хлестануться знанием творчества Хэмингуэя. Это, в конце концов, надоело злым на язык журналистам и за Левой закрепилась видоизмененная фраза из знаменитого «Старика и моря»: «Леве снились левы».

А самым близким знакомым для нас стал бай-Митя — отец молодого болгарина. Прохладными вечерами мы с ним сидели в баре и не спеша пили пиво, обсуждая достижения и проблемы социализма. Именно он пригласил нас посетить в Варне собор Александра Невского, устроил нам пикник, на котором мы жарили бычки на берегу моря, провел в дешевый магазинчик, где мы с женой приобрели для нее дубленку и демисезонную куртку для меня.

Спустя годы и вспоминая те времена, я задался вопросом: с кем из тех знакомых хотелось бы встретиться? Ответ однозначен: с бай-Митей. Жаль только, что таких взвешенных, рассудительных людей среди нас всегда меньшинство. Так и вспоминаются его слова от души: «братушки», «другари», «бира». И его внимательные глаза, казалось, пытающиеся постичь многие незнакомые ему русские слова.

Китайские зарисовки

С начала девяностых между Великим Новгородом и китайским Цзы Бо сложились братские связи. Они стали городами — побратимами.

Очередная новгородская делегация посетила Китай осенью 1995 года. Многочасовой мучительный из Москвы в Пекин и вот мы уже в номерах гостиницы. В них нас разместил гид — переводчик, отлично владеющий русским языком.

За время нашей поездки один из пассажирских лайнеров на той же трассе потерпел крушение. Мы очень беспокоились за родственников, оставшихся в Великом Новгороде. Надо было срочно им сообщить, что мы целы и невредимы.

Выполнить эту задачу взялся мой хороший знакомый Николай, занимавший должность начальника областного «Телекома».

— Я сейчас дозвонюсь. У меня в блокноте все шифры и коды, — успокоил он нас.

Однако по прошествии получаса ничего у Николая не получилось. Почему? Ответ дал гид-переводчик: «Чтобы позвонить за границу, надо вначале получить разрешение КГБ»

— Ну, так получи его. Наши родные волнуются, — попросил я его и дал номер своего домашнего телефона.

Уже через пять минут гид вновь был с нами, заверив, что нас соединят минут через десять. Все так и произошло. В трубке я услышал голос жены. Сообщил, что мы благополучно достигли Пекина и дал ей серию домашних номеров членов нашей делегации, чтобы она успокоила их родственников.