Хроники уходящего поколения

На этот раз играли лабухи из Венгрии. По музыке этого нельзя было понять — они исполняли только современные эстрадные вещи. Их национальность мне подсказал знакомый бармен из Прибалтики.

В тот вечер мы с Татьяной засиделись в баре. После первого отделения бармен Сергей провел венгров на лоджию, усадил за столик рядом с нами и угостил гостей выпивкой (по полстакана «Текилы» на брата). Оркестранты в знак благодарности исполнили для Сергея какую-то литовскую песню (может, гимн лесных братьев?) Шучу. Я никогда не слыхал этой мелодии).

Вспомнилось, как еще в советские времена я туристом ехал в автобусе по Венгрии и Югославии. За рулем были два украинских венгра. Одному лет двадцать пять, другому — под пятьдесят. С пожилым мы часами вели беседы на различные темы, в том числе и национальные. Однажды он замурлыкал «Чардаш». Я попросил научить меня его словам по-венгерски. Взглянув на оркестрантов, которые собирались произнести первый тост, я неожиданно для них, конечно коряво, исполнил на венгерском первый куплет «Чардаша»: «Оза сып, оза сып. Окинеко сэнэ кыйк, окинэко сэнэ кыйк…»

Скрипач поддержал меня мелодией. Подключились и его товарищи. Отдыхающие, ожидавшие второго отделения, с интересом и любопытством поглядывали в нашу сторону.

Мы выпили с венграми за дружбу и благодаря английскому Сергея я попросил ребят сделать второе отделение концерта отделением венгерской музыки и песни. Успех у оркестрика был неожиданный.

« « «

На следующий вечер, идя с женой в сторону бара, где демонстрировали российские и международные футбольные матчи, я вдруг услыхал «Чардаш», раздававшийся с территории соседнего отеля.

Выходит, национальная музыка куда интереснее, чем интернациональные эстрадные боевики из Европы и США.

Утренний чай

Мой зам в группе туристов на полную катушку воспользовался рождественскими праздниками в Германии — познакомился с симпатичной немкой, которая практически сразу пригласила его к себе домой.

— Валера, я смоюсь до утра. Окей?

— Валяй, Володя. Только предстань пред мои очи утром.

— Добро. Я исчез.

И он, подхватив немку под руку, удалился.

Утром, чуть свет, он разбудил меня:

— Валера, как и обещал, — докладываю: я на месте. Правда…

— Ты чего такой бледный? Истрепался за ночь? Что «правда»?

— Не пойму, то ли пронесло, то ли влип…

— Что еще случилось?

И Владимир поведал мне о своих ночных приключениях.

Взяв такси, Володя довез свою пассию до ее дома. Зашли в квартиру. Уже у порога его встревожили мужские туфли. Грета объяснила, что она замужем. Но сейчас рождество. В эти дни многие в Германии позволяют себе обоюдно забыть о супружеской верности, познать новых партнеров. Хорошая или плохая, но это традиция.

Это Володю успокоило. Вдвоем наспех накрыли стол. Выпили. Закусили. И всю ночь изучали возможности своих нагих тел. Под утро, исчерпав остатки сил, Владимир заснул.

Разбудил его монотонный мужской голос, изредка перемежаемый мягким тембром Греты.

«Влип» — констатировал мой зам — «Что делать?»

Хотел быстренько одеться, но не успел. В спальню вошел здоровенный детина. Бросив скептический взгляд на незваного гостя, бросил сквозь зубы: «Гутен морген». Взял что-то на тумбочке и вышел.

Когда он заканчивал одеваться, в комнату зашла Грета:

— Кофе? Чай?

— Спасибо, нет. Лучше я уйду.

— Это невежливо. Пошли, познакомитесь.

Что это было за знакомство, Владимир поведал в деталях. Муж Греты в основном молчал, сурово поглядывал на гостя. Казалось, он вот-вот поднимется со стула и влепит Володе в ухо. Мой зам натужно улыбался, пил чай, думая только о двух вещах: как бы побыстрее слинять отсюда и как бы быстрее добраться до туалета — приспичило до предела. А сходить в туалет при хозяевах было предельно неудобно.

Отбросив все знаки приличия, Владимир наскоро попрощался с супругами и дал деру к родной гостинице.

Закончив свою исповедь, мой зам призадумался:

— Слабо верится, что все это так гладко закончилось. Если бы на его месте был я — не миновать международного скандала.

СССР — Бельгия в Румынии

В самый разгар чемпионата Европы по футболу меня направили в командировку в Румынию. Это был удар под ложечку. Дело в том, что в те времена, при Чаушеску, телепрограммы в братской стране транслировались только полтора часа в сутки. А это значило — никаких трансляций матчей.

Правда, начало поездки немного улучшило настроение. Для нас двоих не хватило проплаченных мест в экономклассе и нас разместили в салоне VIP. Из Москвы в Бухарест в этих условиях летели втроем: я, Константин и известный актер из Ленинграда со Звездой Героя Труда на лацкане пиджака. Во время всего перелета лицедей одну за другой запрашивал у стюардессы порции коньяка. А чтобы его не посчитали любителем спиртного, не забывал позаботиться и о нас. В результате мы приземлились в Бухаресте под хорошим шофе.

Не успели сказать «до свидания» актеру, как его и нас подхватили черные «Волги» и увезли в разных направлениях.