Хроники всего мира: Время расцвета

Следующие несколько бумаг были от простых немцев, которые поддерживали графа добрым словом. Из Эльбинга пришло сообщение с верфи, где по заказу Цеппелина строили винтовой пароход, который граф планировал использовать здесь, на озере, в качестве научного метеорологического судна. Ещё пришло коротенькое письмо от Майбаха по поводу двигателей и длинное от Густава Круппа фон Болена и Гальбаха. Тот писал что-то о стали, Эмма пробежалась по бумагам наискосок и записала в регистрационную книгу просто: Эссен, акционерное общество Фридриха Круппа, о поставках.

Последнее письмо было издалека, с самого Северного моря, из Вильгельмсхафена. Некто Георг Хакер просил графа рассмотреть его для работы в качестве геодезиста. Несколько дней назад по поручению Цеппелина Эмма разместила рекламу в популярных газетах о том, что на верфь требуются подходящие люди для различных экспериментов с дирижаблем. И вот первый отклик, судя по опыту писавшего явно не бесплодный. Эмма быстро внесла и это письмо в книгу входящей документации, сложила все бумаги в портфельчик, надела шляпу, цапнула зонт и побежала вон из приёмной, чтобы поймать пролётку и увезти графу почту в город. Уже на крыльце она лоб в лоб столкнулась с Людвигом, который после зимней истории старательно её избегал, но не потому, что испытывал стыд, а оттого, что боль хоть и притупилась, но никуда не ушла. Эмма на чувства не ответила, зачем бередить рану. Работа есть работа. Он был вежлив и только. Эмма схватила Дюрра за локоть:

– Людвиг, ты будешь у себя? Я уезжаю в город, если мы с шефом разминёмся, пожалуйста, скажи, что я вернусь назад, если не найду его в отеле. Хорошо?

Людвиг коротко кивнул, молча зашёл в коридор. Эмма распахнула зонт и пошла по склону вверх, оскальзываясь на гравийной дорожке, раскисшей до грязи.

* * *

Шестого сентября 1907 года, в пятничный полдень, Эмма вышла из гостиничного номера, где базировался граф, и спустилась по лестнице в холл. Там её ждал человек средних лет, в флотской форме, с лихо закрученными усами и ярко-голубыми глазами.

– Господин Хакер, он сейчас спустится.

И правда, позади помощницы затопали ноги и в лобби зашёл сам Цеппелин, протягивая руку для приветствия новому сотруднику.

– Друг мой, я рад, что вы так быстро приехали! Граф фон Цеппелин, это моя помощница, фройляйн Эмма Остерман. Прошу вас без стеснений обращаться к нам, если будет рабочая или бытовая необходимость.

Тут он обернулся к Эмме:

– Мы на лодке в Манцель, вы с нами?

– Спасибо, шеф, я ещё на телеграф забегу, не ждите.

Граф коротко кивнул, и мужчины пошли к выходу. До Эммы доносились слова Цеппелина о том, что поднять корабль планируется через две недели, и Хакеру нужно за столь малый срок вникнуть в суть не только управления воздушным судном, но и аспекты дирижаблестроения. Привычный к суете портье даже головы не повернул, продолжая заполнять книгу посетителей. Эмма покачалась на каблуках, собираясь с мыслями (зайти к господину Уланду и передать распоряжение графа насчёт жалования для Хакера) и тоже заспешила – на вокзальный телеграф, отбить телеграмму для Якова. Про вчерашний день рождения брата она бессовестно забыла, и теперь у Эммы на душе скребли кошки. В круговороте дней, когда все как сумасшедшие готовились и к третьему полёту «тройки», и к завершению строительства нового ангара, и к приезду новых людей на верфь, казалось бы, совесть должна притихнуть и принять факты во внимание. Но брат, в отличие от остальной семьи, был Эмме особенно дорог, и если отцу и Вилде она писала всё реже, то связь с Яковом старалась уберечь. Как оказалось, стараний было недостаточно. Теперь Эмма, словно год назад в Шторкове, стояла в очереди к телеграфному окошку, и думала: надо же, тогда я писала графу в Фридрихсхафен, а теперь я из этого самого города, работая у того самого Цеппелина пишу домой. Как будто события зазеркалились или змея укусила себя за хвост. Эмме почему-то было невыносимо грустно, хотя работа её безусловно захватила и несла, несла, несла. А ещё я сто лет не читала «Хроники», вдруг поняла Эмма и загрустила ещё больше.