Хроники Второй Гражданской Войны в США

Рикман кое-как восстановила боеспособность батальона. Первым делом отдала приказ застрелить пленных с лоботомией в сарае. Да, жестоко, но можно было свалить на фанатиков Кука. Ибо если бы солдат батальона и «просвещённых» заметили бы сражающимися бок о бок. Не успевшими оттранспортировать пленных в тыл, то это стало бы после расстрела под Блэрсвиллем козырной картой в рукаве «северян» для их испепеляющей мозги здравомыслящих людей пропагандой, мол, головой поехали все «южане». Потому что как вы можете обвинять нас в военных преступлениях, в частности в расстрелах, если сами творите такие ужасные поступки, как лоботомия над пленниками? Так сказал бы любой политик, обнаружив подобные факты и неопровержимые доказательства к ним. «Южане» же, если не удержат Джеймс-Крик, то будучи пленными хотя бы свалят всё, как я уже говорил, на фанатиков. План был кривым, сразу же ломавшимся ко всем чертям, ибо не всем пленникам придёт в голову говорить такое просто потому, что капитан не дала всем подобную команду. Да и фанатики Бог знает, что скажут. Им проще будет всё свалить на регулярную армию. Но в сложившейся ситуации это был лучший выход.

Артобстрел завершился. Как оказалось, потому что десант «северян» высадился на нашем берегу. Послышались первые выстрелы со стороны пирса, куда Рикман послала взвод бойцов в качестве прикрытия.

Мы с Наташей засели в яме, откуда открывался сносный вид на поле боя. Ну, как сносный… Почти ничего не было видно, но ввиду сложившейся обстановки, это было самое лучшее место, где мы могли засесть и фотографировать происходящее, избегая участи быть застреленными.

Через несколько минут мы увидели отступавший взвод, а следом и наступающий десант. До сих пор толком не знаю, сколько «северян» атаковало Джеймс-Крик в тот день: батальон, полк. Да неважно. Это была настоящая мясорубка. Мельничное колесо быстро завертелось, перемалывая в труху сотни человеческих жизней и ломая судьбы тысяч тех, кто ждал близких с фронта.

В те часы батальон Рикман поразил меня до глубины души своей стойкостью и отчаянием, с которым они удерживали этот маленький городок. Атака за атакой, превращавшаяся из перестрелок на средней дистанции в рукопашную схватку. Ещё больше удивили «северяне». Им было плевать, что против них сражаются женщины. Они не проявляли никакого милосердия, если оно, конечно, возможно в бою, против солдат женского пола. То были в основном мужчины, с несколькими взводами женщин, плохо подготовленные, но отнюдь не прочь послать в нашу сторону пару тонн свинца. Бойцы батальона, словно львицы, защищающие собственное чадо от гиен, боролись на равных, ничем не уступая янки. Стреляли метко, беспощадно кололи ножами, а если заканчивались патроны, били руками и ногами, откусывали врагу уши и губы, а когда не оставалось зубов, расцарапывали лица, выдавливали глаза.

Рикман отчаянно просила поддержки, и в итоге к нашим позициям обещали подбросить пару вертолётов «Апач». Это произошло спустя четыре часа боя, когда Харрису стало понятно, что «северяне» пытаются соорудить в Джеймс-Крик плацдарм для контрудара во фланг наступающим «южанам». Если бы не помощь вертолётов, Рикман в пору было бы заставить радистку передать командованию сигнал «Сломанная Стрела». Это означало, что обороняющиеся войска более не могут удерживать свои позиции, поэтому просят вызвать артиллерийскую и авиационную поддержку на себя. По аналогии с нашей: «Вызываю огонь по нашим позициям». У американцев всё-таки оригинальней, как правильно заметил подполковник Подовский из фильма «Рэмбо 2». Но выбирать фамилии для русских персонажей голливудские сценаристы, увы, до сих пор не научились.

Также Харрис приказал перебросить в Джеймс-Крик свой последний резерв, 105-ый моторизованный полк, до такой степени отчаянным стало наше положение. Но, казалось, было уже поздно. Бой стал настолько ожесточённым, что янки открыли огонь уже по нам с Наташей. Скорее всего, спутали объективы фотоаппаратов со снайперским прицелом. По нашей позиции работал вражеский пулемётчик, отправляя десятки пуль, падавших буквально в сантиметрах от нас. Я укрыл Наташу своим телом, хоть она и сопротивлялась, ибо места в яме было так мало для двоих, что укрывайся мы по отдельности, и кого-нибудь из нас точно бы подстрелили.

Чуть ли не срывая голос ору:

– Рикман, помоги!!!

То, что происходило потом, знаю только со слов бывшей албанской мусульманки Фатджеты, что выжила в том бою и рассказала после боя нам с Наташей. В те минуты она находилась рядом с Мэри.

Услышав мой крик, Рикман приказала подчинённым:

– Не обращать внимания!

Бойцы недоумённо поглядели на своего командира.

– Не отвлекаться, – продолжала она стрелять по наступающим янки.

Пулемёт работал по нам всё метче, и я несколько раз, надрывая глотку орал, прося о помощи. У одной из офицеров младшего состава в итоге не выдержали нервы, и она ринулась к нам на помощь, отвлекая на себя огонь назойливого пулемёта.