Хрономот

Через десять секунд оно и вправду оказалось на высоте — Фер, толкаясь ногами от стены, поднялся вверх. Потом, зацепившись ногами за карниз снял с пояса маленький приборчик и приложил его к стеклу. Оглушительно залаяла собака, и я понял, что хотя человеческое ухо не воспринимало ультразвук, но собака успела пролаять всем и вся о прибытии чужаков. Будем надеяться, что люди сочтут собаку чересчур подозрительной. Еще через пять долгих секунд стекло разлетелось на тысячу осколков. Я мысленно порадовался, что у меня пол лица закрыто огромной маской — пара кусков звякнула о забрало.

Фер исчез в проеме окна. Через мгновение он высунул руку из проема, подняв вверх большой палец. Это означало: пора.

Я тщательно прицелился и выстрелил: липучка прилипла намертво. Я нажал кнопку поднятия и даже немного подергал за бегунок скорости. А то ведь Фер мне поставил самый низкий параметр. Идти по стене было непривычно, но несложно, поэтому я справился быстро. Когда я поднялся на нужную высоту, Фер протянул мне руку и помог залезть в окно.

Тросы мы втянули в окно, не боясь, что следующий патруль их заметит. Эти крепежи скорее напоминали лески или струны, их и днем можно было не разглядеть, что же говорить о ночном времени суток. Теперь мы приступили к выполнению самой сложной и опасной части плана.

Дом был поистине огромным, и, что самое главное, он был выстроен с точки зрения уюта. А уют — штука сложная и не подчиняющаяся разумному объяснению. Любой уют строится на принципах творческого беспорядка. Это — игра хаоса. Планировка дома, как я понял почти сразу, была на редкость запутанной. Не было длинных коридоров, свойственных полицейским участкам и городским больницам. Напротив, коридоры петляли, пересекались, упирались в лестницы — это был лабиринт. В полу встречались огромные ниши, иногда — наоборот, возвышения. Уютные маленькие комнатушки с диванчиками и телевизорами, просторные гиганты-гостиные, напоминающие концертные залы.

Фер вел меня уверенно. Даже слишком уверенно, будто был здесь не в первый раз. Я заметил, что, как и тогда, в полицейском участке, он держит правую руку согнутой в локте с поднятым большим пальцем. Приглядевшись, я пришел к интересному наблюдению: он вел меня, ориентируясь на свой палец! Когда мы оказывались у развилки его палец (видимо, непроизвольно) отклонялся в нужную сторону, и детектив сворачивал, целиком доверяясь своему необычному чутью. «А он не сумасшедший?» — подумалось мне. Я быстро осознал весь парадокс этой мысли.

Впереди раздались шаги. Наша с Фером реакция была стремительна: мы спрятались за огромным столом. Сейчас, когда на нас были приборы ночного видения, было очень непривычно думать, что вот идет перед тобой человек, и для него вокруг кромешная тьма, а для тебя — светло, как днем.

Мы высунулись посмотреть — мимо нас прошлепал босыми ногами полураздетый человек. Лет пятьдесят, обрюзгший, живот далеко впереди едет. В туалет, наверное, среди ночи приспичило. А вдруг это наш падре? Может всадить ему парочку-другую игл в шею? Три иглы — смертельная доза. Глупости. Когда это я успел стать таким циником? Да и вряд ли это Рикардо Ньевес. Наверняка кто-то из прислуги или из гостей.

Мы двинулись дальше. Еще одна развилка, коридор, по стенам висят картины. Тупик! Фер замер перед дверью. Его большой палец был полностью согнут. Пришли, должно быть.

Фер звякнул отмычкой. Возился он недолго — как заправский взломщик. Толчок, и дверь отворилось.

Это была спальня, но огромная кровать сейчас пустовала. Вдоль стены вытянулся широченный стеклянный шкаф до самого потолка, с другой стороны, у окна, стоял низенький прикроватный столик. На стене — картины и плоский телевизор. Еще была дверь на балкон.

Фер вытянул вперед руку, подняв палец. Три шага вперед. Мой друг наклонился и оттащил в сторону ковер, лежавший на полу. В полу был люк! Я разглядел тонкие очертания прямоугольника. Склонившись над люком, Фер быстро ощупал пальцами края. Никаких петель, защелок, тайных кнопок.

Фер вскочил, рука его снова поднялась. Через секунду он подошел к стеклянному столику у кровати. Точнее, не к столику, а к стене. Потом протянул руку и потрогал розетку, в которую был включен шнур ночника. Немного подумав, Фер выдернул шнур из розетки, а потом быстро повернул ее по часовой стрелке. Затем он повернул необычную розетку на триста шестьдесят градусов в обратную сторону и вновь вернул в начальное положение. Я почти не удивился, когда люк в полу беззвучно отъехал в сторону. Мой напарник много чего умел.

Мы спустились по крутой лестнице вниз. На этот раз я не пропустил Фера вперед, а спустился первым. В этом помещении не было окон, очевидно, попасть сюда можно было только из спальни, откуда мы и проникли сюда. Больше всего помещение напоминало часовню. Место для уединенной молитвы. По стенам были развешаны иконы, было нечто вроде алтаря, Собственно, алтарь-то меня и заинтересовал больше всего, а, точнее, то, что стояло на алтаре: небольшой металлический сейф.