Хрупкие создания

Через несколько минут начинает играть музыка, и я жду за кулисами своей очереди. Мне все еще кажется, что я сплю. В воздухе разлито напряжение. Другие танцоры встают на цыпочки позади меня, снуют туда-сюда, ожидают моего выхода. У меня дрожат пальцы. Я потею. Чувствую на себе чужие взгляды и почти слышу их мысли. Не облажается ли?

Мышцы напряжены. Тысячи других балерин по всему миру носили этот костюм и танцевали эту роль. Надеюсь, я смогу станцевать так же хорошо, как и они. Поправляю юбку, как учила мадам Матвиенко. Роза Алека надежно спрятана под сливовой тканью. Я вшила ее в костюм – никак не могла перестать вертеть ее в руках. Лишний раз окунаю пуанты в канифоль, чтобы наверняка.

Мимо проходит Джун, готовая выйти вместе с остальным кордебалетом. Чувствую на себе ее взгляд. Она выглядит прекрасно – и такой тоненькой, почти эфемерной. Жаль, что мы так и не подружились. Мы могли бы обняться сейчас. Вместо этого я ей киваю, а она кивает в ответ.

– Удачи, – произношу одними губами.

– Ты имела в виду мерде[10]. – Она слегка улыбается.

Отвечаю тем же и отворачиваюсь. Думаю только о своем выступлении. Мы несколько недель работали над своими ролями, целыми днями, и все ради шести минут на сцене. Шесть минут, чтобы показать балетным мастерам, чему ты научился. Балет должен выглядеть идеально, потому что, если ты ошибешься, они заметят. Все заметят.

После балетной школы у тебя не так много вариантов. В знаменитых труппах уже есть свои ведущие и солисты, и место тебе могут предложить только в кордебалете, и предстоит медленно продвигаться вверх. Ты должен любить свое дело и протанцевать себе путь на вершину.

Для меня танец – это поток, движение, страсть. Но сейчас я хочу пронестись вверх по карьерной лестнице. Сцена того стоит.

Не знаю, куда деть руки. Приглаживаю и так идеальный пучок – даже мои непослушные локоны удалось уложить в изящную форму. Драгоценная тиара давит. Стараюсь не съесть помаду. Слышу слова Морки: «Если нервничаете за кулисами, то выступите наверняка прекрасно».

Впервые я вышла на сцену в шесть: танцевала партию крестьянской дочки в «Спящей красавице». Я несколько дней до выступления не снимала костюм даже на ночь и радовалась каждому маленькому шагу. Мой прежний учитель балета говорил, что разница между хорошим танцором и настоящей балериной в том, что балерина должна быть идеальной – ожившей куклой, сделанной специально для сцены.

Я буду куклой.

Я буду феей.

Выглядываю из-за занавеса, но зал отсюда не разглядеть. Зрители укрыты темнотой, но я знаю: они смотрят. Я никогда не танцевала перед таким количеством народа. Это странно и немного жутко – танцевать для двух тысяч человек. Встряхиваю руками и ногами. Аплодисменты зрителей накрывают меня, как волны. Слышу, как какая-то девочка шепчет мое имя, словно я могу пропустить свой выход на сцену.

Действо в самом разгаре: принц Щелкунчик знакомит Клару с чудесами Конфетной Страны. Я – тоже одно из этих чудес. И совсем скоро меня увидят и зрители, и остальные танцоры тоже.

Сцену заливает яркий, искрящийся свет. Начинает играть моя тема: крошечные капли звука заполняют пространство.

Начинается моя музыка: словно крошечные капли, звук заполняет пространство. Вслушиваюсь в мелодию и чувствую, как она говорит со мной. Я бы хотела танцевать прямо поверх нотного стана.

Поправляю костюм и выхожу на сцену. Свет согревает меня и успокаивает нервы. Исчезает напряжение, и я перестаю быть Джиджи и становлюсь феей Драже.

Подпрыгиваю на носочках. Ноги двигаются в унисон с музыкой. Тело выпрямляется, и я практически вбрасываю себя в последовательность движений, растворяюсь в них и не вижу никого вокруг. Руки взметаются над головой – изящные линии мускулов. Держу голову высоко, смотрю только на свою тень. Улыбаюсь зрителям, хотя мне тяжело дышать, а по спине бежит пот.

Мое соло заканчивается. Кланяюсь и слышу гром аплодисментов. Узнаю мамин свист. Улыбаюсь и ухожу из центра, чтобы освободить место для Алека. Пытаюсь отдышаться так, чтобы никто этого не заметил. Сердце бьется о ребра, словно оно – запертая в клетке птица, рвущаяся на свободу.

На сцене мы должны быть невесомыми созданиями даже после самых выматывающих партий. Но я выдохлась. Сгибаюсь, пытаюсь вдохнуть. Из меня выжимает эйфорию, от недостатка кислорода мышцы горят и дергаются. Приказываю сердцу замедлиться. Хочу насладиться этим моментом, а не провести его в сражении за собственную жизнь.

Дышу и считаю, дышу и считаю и наконец-то нахожу нужный ритм. Я все еще переполнена эмоциями, усталостью и счастьем. Но до того, как Алек протянет мне руку, осталась всего пара минут.