Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности

На рубеже 1950–1960-х появилась мода ставить постель в семейной спальне поперек комнаты. У супругов появлялась возможность подходить к кровати с обеих сторон. Казалось бы, мелочь, но так разрушалась привычка отводить место с краю для женщины. Она по патриархальным обычаям должна была просыпаться первой для приготовления пищи, а также вставать к ребенку. Мужа при этом полагалось не беспокоить. При новой компоновке интерьера спальни оба супруга могли и уделять внимание малышу, и не тревожить партнера. Кстати сказать, присутствие в отдельном месте для сна ребенка дошкольного возраста считалось нормой. В «Краткой энциклопедии домашнего хозяйства» (1959) можно прочесть следующее: «Если в спальне для родителей находится ребенок, то в набор мебели входит детская кровать». В литературном нарративе тоже можно найти свидетельства «детской оккупации» пространства сна и прокреации. В том же романе «Рассудите нас, люди» молодые супруги планировали: «А вот здесь мы поставим маленькую кроватку… А в кроватке – крошечная писклявая девочка с черными кудряшками. На кудряшках голубой бант, как радар». В общем-то в 23-метровой спальне такое вполне реально. Одновременно не стоит забывать, что в трех- и четырехкомнатных квартирах согласно СНиПу 1958 года задумывалась организация двух спален площадью не менее 6 квадратных метров и шириной не уже 1,8 метра каждая. То есть при наличии двух и более детей для них отводилось отдельное от родителей помещение. Жизненность ситуации подтверждает художественная литература. Наталья Баранская в повести «Неделя как неделя» (1969) сообщает о пространстве существования своей героини следующее: «Условия у меня прекрасные – новая квартира, тридцать шесть метров (это только жилая площадь. – Н. Л.), три комнаты…» Этот метраж, предоставленный молодой интеллигентной паре с двумя детьми, делился на три локуса: «общая комната» и две спальни – детская и супружеская.

Крокодил. 1959. № 35. Рисунок М. Черемных

Новоиспеченным владельцам отдельных квартир, судя по художественному нарративу, доставляло удовольствие именовать жилые комнаты «спальнями». Этот феномен отметил Иван Шамякин в романе «Атланты и кариатиды»: «Функциональное, как говорят архитекторы, назначение комнат в квартире… было весьма условно, потому что спали, к примеру, во всех трех комнатах, но семья твердо придерживалась названий, которые бытовали в других многокомнатных квартирах: столовая, спальня, детская. „Спальня“ одновременно служила хозяину кабинетом и была завалена его проектами».

Однако у новоселов конца 1950-х – начала 1960-х годов и в отдельных спальнях возникали серьезные проблемы. Старая мебель не желала размещаться в малогабаритных пространствах. Кровати отличались громоздкостью и «тяжеловесностью», что талантливо изобразил художник Михаил Черемных в карикатуре «Полуторка с прицепом», размещенной в журнале «Крокодил» за 1959 год. Но пригодной по размерам мебели для заполнения пространств малогабаритных спален выпускали мало.

Не следует, конечно, думать, что власть ничего не предпринимала для решения мебельной проблемы. Сначала появились законодательные документы, например постановление Совета министров СССР от 19 марта 1958 года, которое так и называлось «Об увеличении производства мебели для продажи населению в 1958–1960 годах и улучшении ее качества». В 1958 и 1961 годах прошли два Всесоюзных конкурса на лучшие образцы мебели. В 1961 году определяющей стала идея трансформации предметов домашнего интерьера. Проектировщики мебели настойчиво предлагали обставлять спальни диванами-кроватями. Они преобразовывались в постель и с помощью откидной спинки по образцу раскрывающейся книжки, и с использованием выдвижных ящиков, примерно как еврософа. Вся эта мебель стала знаком хрущевской трансформации семейного быта, а слово «диван-кровать» – неологизмом эпохи десталинизации. Об этом свидетельствуют изыскания лингвистов. Они включили понятие «диван-кровать» в издание «Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х гг.». И это, конечно, фиксация прогресса в организации спального места для малогабаритных локусов отдыха и прокреации. Однако и здесь возникали свои трудности.

Непросто оказалось обставить должным образом домашний быт ребенка: детской мебели явно не хватало. Журнал «Крокодил» достаточно регулярно информировал публику о мебельных проблемах подрастающего поколения. Достаточно взглянуть на рисунок Константина Елисеева в 23-м номере журнала «Крокодил» за 1958 год, чтобы осознать трудности быта родителей с детьми. Отец семейства опиливает ножки у стульев и столов, чтобы дети могли нормально ими пользоваться.

Крокодил. 1958. № 23. Рисунок К. Елисеева