Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности

Недовольны насильственным переселением в новые микрорайоны были и владельцы частных домиков с большими приусадебными огородами. Эта категория новоселов теряла приработок – выращивание зелени, которая в городах ценилась почти на вес золота. Маленький пучок, состоящий из одной-двух веточек петрушки, такого же количества укропа, кусочков площадью со спичечный коробок корня сельдерея, брюквы и моркови, назывался у ленинградцев почему-то «корешки». Хватало этой зелени на один суп, а стоила она до 1961 года по 10 копеек за набор – и те же 10 копеек после реформы. Как известно, на «хрущевскую копейку» можно было купить коробок спичек, а на «сталинскую» – увы, нет. В общем, пригородные «зеленщики» зарабатывали и на спички, и на хлеб, и на масло. Образовавшиеся на окраинах больших и малых городов микрорайоны подорвали мелкий бизнес советских людей. Не радовали бывших селян и довольно ограниченные с их точки зрения размеры квартир, которые, как известно, выдавались в соответствии с нормами – 9 квадратных метров жилой площади на человека. А если еще была и какая-нибудь живность, на которую никаких метров не полагалось, переселение обретало трагический характер. Карикатуристы «Крокодила» не оставили проблему без внимания. Анатолий Елисеев и Михаил Скобелев в 1963 году (№ 32) опубликовали рисунок, где изобразили снос загородного дома. Его жители – старушка и три кошки – отказываются покидать привычное место. Не действовали ни просьбы чиновников, ни ордер на квартиру, ни бульдозер с агрессивно поднятым ковшом. Хозяйка выставила ультиматум: «Не выеду до тех пор, пока Васеньке, Мурочке, Барсику не дадут по отдельной комнате». Эти коллизии приобретали особую остроту именно в крупных городах, так как в небольших поселениях, где тоже строились «хрущевки», новоселам полагались еще и сараи в локусах микрорайона. Там можно было пристроить и питомцев, и деревенский скарб – лопаты, грабли, топоры, старые бочки и т. д. и т. п.

Крокодил. 1963. № 32. Рисунок А. Елисеева и М. Скобелева

Шутка из «Крокодила» забавна и одновременно полна скрытого смысла: «хрущевки» были ристалищем современной урбанистической и патриархальной деревенской повседневности. И сражения носили серьезный характер. Ведь городские черты в жизни обитателей микрорайонов появились не сразу, и часть новоселов тяготили трудности быта территорий типового строительства. Петербурженка Елена Чижова так описывала «марсианский пейзаж» бывшей ленинградской деревни Купчино: «По правилам местной грамматики… (двором. – Н. Л.) называли прорехи между корпусами, заваленные кучами строительного мусора, лопнувшими цементными плитами, гнутой арматурой…» Семья будущей писательницы получила там двухкомнатную «хрущевку» взамен одной небольшой комнаты в коммуналке в районе Театральной площади. В своем старом жилище они ютились впятером – бабушка, еще молодые мать и отец, двое малолетних детей. Самый старший член семьи, петербурженка из «бывших», рассматривала «купчинские декорации» как выражение убогого уродства. Когда бабушку доставили в новое жилье, она воскликнула: «Господи, Вера, куда ты меня привезла?» – и долгое время безвыходно сидела дома, не желая видеть странный строительный пейзаж. Мучения закончились довольно быстро – распроклятая «хрущевка» сама же помогла выбраться из «убожества» новостроек питерским старожилам. Через несколько месяцев, что называется, за «казенный счет» удалось обменять, как выразилась Чижова, двухкомнатный «отдельный курятник» на две комнаты в коммунальной квартире в Адмиралтейском районе Ленинграда! В общем, маленький бизнес сделать удалось: ведь изначально семья жила в одной комнате. При этом следует учитывать, что, в отличие от французских ашелемов и прочих западных вариантов, «хрущевки» предоставлялись бесплатно, а жители снесенных сельских индивидуальных домов получали вместе с квартирой денежную компенсацию. Вот такая сугубо «советская черта».