Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности

Но были и другие судьбы. По воспоминаниям Андрея Битова, вполне обжились в микрорайонах ленинградских новостроек, в том же самом Купчине, прозаики Виктор Голявкин и Валерий Попов, а также поэт Семен Бытовой. Они получили квартиры от Союза писателей. Техническая интеллигенция заселяла ведомственные и бесплатные «хрущевки» пензенского массива Старая Западная Поляна. Рядом с массивом нового строительства находились вузы Пензы, которые нуждались в научно-педагогических кадрах. Приглашенным преподавателям предоставляли квартиры в строящемся микрорайоне. Сын одного из приезжих ученых вспоминал: «Когда приехали в Пензу, словно попали в другую цивилизацию: третий этаж, балкон, централизованное отопление, колонка, горячая вода». А главное – рядом жили в основном коллеги, вузовские работники. Описание подобной ситуации можно найти в опубликованном дневнике Валерия Золотухина. В марте 1967 года артист получил наконец в Кузьминках – одном из районов московских новостроек – отдельную квартиру: «Мои окна выходят в парк, много деревьев и пространства под окнами. Виден балкон и окна Игоря Петрова (артиста Таганки. – Н. Л.), ходим, гостимся. Где-то на повороте строится кооператив Калягина» (еще одного артиста Таганки. – Н. Л.). То есть неподалеку уже жили или намеревались жить близкие коллеги. В общем, в «хрущевках» обитали отнюдь не лузеры и не люмпены.

Но самая яркая фигура в пространстве микрорайонов массового жилого строительства – это поэт, художник-график, скульптор, основоположник московского концептуализма в искусстве и литературе, «герцог Беляевский», Дмитрий Александрович Пригов. Он настаивал, чтобы его всегда именовали по имени и отчеству, а главное – называл себя пионером заселения локуса бывшей подмосковной деревни Беляево. Она стала одним из тех мест, куда «вдруг небольшие пятиэтажные дома как бросились вширь… как заполонили все собой». Так писал Дмитрий Александрович Пригов в книге «Живите в Москве», а в эссе «Беляево 99 и навсегда» уточнял, что оказался в микрорайоне «хрущевок», «когда вокруг не было еще ни метро, ни строений, и только высился наш одинокий белый блочный сиротливый домик». Это было в 1965 году. Первые пять лет Пригов обитал в «махровой», то есть пятиэтажной, настоящей «хрущевке». В 1970 году он переехал в новый вид стандартного жилья – девятиэтажку. Такие дома стали возводить в самом начале 1960-х годов, и они тоже считаются малогабаритками первого поколения. До самой смерти в 2007 году литератор прожил в Беляеве. Он вдохновлялся геометрией микрорайона, восхищался его территориальной свободой и, наверное, предвидел потенциальные перемены ландшафта и оценки геолокации бывшей деревни. В подтверждение этого – небольшой отрывок из приговского наследия:

Помню, как, прожив несколько лет в благостном и ненасильственном Беляево… решил я ознакомить своего пятилетнего сына с истинными красотами городского строительства и архитектуры. То есть с историческим центром святой Москвы. Ну доехали. Походили. Посмотрели. Неосмысленный ребенок и говорит мне:

– Поедем назад к нам, в Беляево. Здесь так тесно и страшно. А у нас светло и просторно.

Вот вам и вся архитектура с ее претензиями и амбициями.