Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности

Параллельно в немногочисленных «новостроях» 1920-х годов, копируя европейский, в первую очередь немецкий, опыт массового жилья, советские зодчие активно предлагали проектировать дома и квартиры не только с туалетами, но и с ванными комнатами. Они расценивались как знаки социального превосходства, доступные в советской действительности и рабочим. Такую практику в 1925–1927 годах использовали в Ленинграде в жилищном массиве на Тракторной улице. Здесь планировалось построить жилье со светлым отдельным помещением, где бы размещались раковина и мойка для посуды, а также ванна и бучильник – приспособление для кипячения и дезинфекции белья, прообраз стиральной машины. Позднее ограничились просто кухней. Там же разместили ванну с водогрейной дровяной колонкой. Архитекторы и проектировщики ссылались в этом случае на страны Запада, где использовались различные варианты совмещенных санузлов. Правда, в окончательном варианте первым жильцам домов на Тракторной так и не удалось понежиться в ваннах, пусть даже стоящих в кухнях. Советская промышленность не выпускала достаточного количества «резервуаров» для купания.

Еще более курьезная ситуация сложилась в Екатеринбурге (тогда Свердловске). Там по проекту архитектора Сигизмунда Домбровского в 1927–1929 годах построили четыре жилых комплекса. Их назвали Домами Горсовета. Спроектированные по канонам раннего конструктивизма, здания предполагали наличие санузлов с ванными. О счастливой жизни новоселов Владимир Маяковский написал в 1928 году стихотворение «Рассказ литейщика Ивана Козырева о вселении в новую квартиру». Там были такие строки:

Все хорошо.
        Но больше всего
мне
понравилось —
                        это:
это
белее лунного света,
удобней,
        чем земля обетованная,
это —
        да что говорить об этом,
это —
        ванная.

Стихотворный гимн гигиеническим практикам советской власти опубликовала и центральная, и местная пресса. Но на деле ванн на всех не хватило, и рабочие по привычке ходили в баню, благо Домбровский спроектировал на территории, расположенной поблизости с новыми домами, банно-прачечный комплекс. Внутриквартирные помещения помывочного предназначения или пустовали, или использовались в качестве кладовок. В этой ситуации раздельный санузел выглядел явной насмешкой и примером нерационального использования площади. Но, несмотря на явные неудачи с индивидуальными ванными, в пропагандистских целях они использовались активно. Ветераны Сталинградского тракторного завода, введенного в эксплуатацию в 1930 году, вспоминали обещания представителей власти построить одновременно с заводом «социалистический город», где «каждый рабочий будет иметь отдельную квартиру» с ванной комнатой. Более реалистичными в сложной экономической ситуации первых пятилеток выглядели принципиально новые идеи предметно-пространственного решения санитарно-гигиенических проблем в массовом жилье.

В 1928 году группа архитекторов-конструктивистов во главе с Моисеем Гинзбургом задумала строить довольно скромные по размерам жилые ячейки с совмещенными санузлами. Их предполагалось размещать в некой «заниженной» части квартиры (потолок не выше 225 сантиметров) вместе со спальней. Предлагались и совсем эргономичные варианты «удобств». Жилые комнаты соединялись попарно с помощью пространства, в котором находились одна раковина с унитазом и две душевые точки, отделенные друг от друга непромокаемой занавеской. Существовали проекты индивидуального жилья с туалетом в тамбуре и складывающейся кабинкой для душа, на месте которой появлялся откидной обеденный стол! С середины 1930-х годов в среде советских архитекторов считался прогрессивным «американский канон» проектирования массового жилья, где широко использовались совмещенные санузлы с душевыми кабинками. В общем, способов относительно дешевого «индивидуального мытья» придумывалось немало. Но, как и в случае с отдельной ванной, далеко не все удавалось осуществить.

Однако все это не означало, что горожане в СССР не следили за чистотой своего тела. Соблюдать элементарные правила гигиены помогали общедоступные бани. Они успешно функционировали и до революции. В Москве, например, в начале XX века насчитывалось 86 бань, а в столице Российской империи в это же время – 165. Справлялись с проблемой гигиены и провинциальные города. Накануне событий 1917 года в стране относительно регулярно работало 384 городских помывочных. Деревенские жители чаще всего имели персональные баньки.