Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Вместе с тем, серьёзно опасаясь углубления конфликта с китайской стороной, советское политическое руководство дало своё согласие начать консультации по уточнению линии государственной границы по Амуру. Но уже летом 1964 года эти консультации застопорились, после того как в беседе с иностранными журналистами Мао Цзэдун откровенно заявил о возможности предъявить Советскому Союзу счёт за территории к востоку от Байкала, которые были незаконно захвачены Российской империей сто лет назад. Хотя официально Пекин и не выдвинул каких-либо конкретных территориальных претензий к Москве, в советских стратегических планах на повестку дня был уже поставлен вопрос о срочном укреплении дальневосточных рубежей страны.

В это же время высшее китайское руководство убедилось в невозможности сотрудничества с Москвой в создании «единого антиимпериалистического фронта», поскольку в октябре 1964 года во время последнего визита в Москву премьера Госсовета КНР Чжоу Эньлая все его предложения на сей счёт были просто проигнорированы в Кремле[818].

Одновременно с главным конфликтом в сердце социалистического лагеря в 1963–1964 годах довольно резко обострилось противостояние между Бухарестом и Москвой, непосредственной причиной которого стал новый советский план координации национальных экономик стран Восточного блока в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Вплоть до смерти И.В.Сталина существование этой структуры имело в большей степени сугубо политико-экономический характер. Но уже в начале 1960-х годов руководство СССР, ГДР и Чехословакии совместно высказалось за ускорение и углубление процесса экономической специализации в рамках СЭВ, что вызвало крайне нервную реакцию в румынском руководстве, посчитавшем, что в этом случае их стране будет точно уготована незавидная роль периферийного аграрного придатка, что неизбежно застопорит её движение к социализму.

Между тем решимость советского руководства форсировать экономическую интеграцию восточноевропейских держав не в последнюю очередь была связана и с кризисом в советско-китайских отношениях и с отступничеством Албании. Поэтому экономическая интеграция стала одним из важных средств борьбы Москвы против центробежных политических тенденций внутри социалистического лагеря, но планы советских и румынских лидеров пришли в непримиримое противоречие, поскольку Г.Георгиу-Деж и его правящая группировка в Политбюро ЦК РРП были решительно настроены на продолжение политики индустриализации страны. Однако, вскоре поняв, что продолжение давления на румынское руководство только на руку китайцам и албанцам, Н.С.Хрущёв пересмотрел свои прежние позиции и на сессии СЭВ, состоявшейся в июле 1963 года, дал команду «частично учесть пожелания румынской стороны»[819].

Тем не менее в апреле 1964 года, когда напряжённость в советско-китайских отношениях поднялась на новую ступень, три самых близких к Г. Георгиу-Дежу и самых влиятельных членов Политбюро ЦК — Киву Стойка, Георге Апостол и Николае Чаушеску — инициировали принятие на Пленуме ЦК специального заявления «О позиции РРП по вопросам международного коммунистического движения», в котором, по сути, открыто поддержали китайское руководство в противостоянии с Москвой. Теперь стало очевидно, что отныне румынское «диссидентство» из чисто экономической сферы перетекло уже в политическую сферу, что настолько напугало самого Н.С.Хрущёва, что в июле 1964 года он принял решение провести новую международную встречу коммунистических и рабочих партий уже в декабре текущего года, в ходе которой предполагалось осудить китайский, албанский и румынский «уклонизм». Однако задуманной конференции не суждено было состояться, поскольку в середине октября 1964 года Н.С.Хрущёв был снят со всех своих постов и отправлен в отставку.

Глава 6. Конец «хрущёвской слякоти» и отставка Н.С.Хрущёва

1. XXI съезд КПСС и новая расстановка сил в Президиуме и Секретариате ЦК в 1959–1961 гг.